Александр

(356-323 гг. до н.э.)

Греческие аристократические роды, чтобы подчеркнуть свое отличие от простых людей и обосновать свое право на власть, стремились доказать, что они происходят от богов и героев. Познакомившись с культурой и обычаями Эллады, македонские цари, наследуя грекам, также придумали себе родословную, восходящую к мифическим героям.

Александр Македонский по родительской линии считал себя потомком самого Геракла, а по материнской — Эака, деда знаменитого ахилла, одного из главных героев Троянской войны. Отцом Александра был царь Филипп II, что установил господство македонян в Греции, матир’ю — Олимпиада, дочь одного из обладателей Эпіра, области на северном западе Эллады.

Рассказывают, что Александр родился в тот же день, когда грек Герострат, стремясь хоть чем-либо прославить свое им’я, сжег храм богини Артемиды в малоазийском городе Эфесе, который считался одним из семи чудес света (в 356 г. до н.э.).

Уже в детстве Александра отличали безграничное честолюбие, смелость и вера у себя. Однако он не гнался, подобно своему отцу, за любой славой. Филипп одинаково гордился военной доблестью, блестящим ораторским талантом и победами своих коней, на Олимпийских играх. Характер сына отличался высокомерием: когда друзья спросили его однажды, не хочет ли Александр принять участие в Олимпийских соревнованиях, парень ответил: “Охоче, если мне придеться соревноваться из царями”.

Каждый раз, как приходила весть о какой-либо победе македонян, взятую под руководством Филиппа, Александр с грустью говорил товарищам: “Батько все сделает к нам, и мне с вами не останется сделать ни одного славного подвига!”

Отвага Александра оказалась в ранней юности. Однажды Филиппу предложили купить коня. что прозвало за всхожесть его головы с бычьей Буцефалом (Буцефал — в греческом произношении Букефал, значит “бичьеголовий”). Филипп вместе с сыном отправился осмотреть коня. Конь казался абсолютно диким, ежеминутно вставал на дыбы, бил копытами и стремился укусить. Никто не осмеливался даже подойти близко к животному. Филипп отказался от покупки и приказал отвести коня. Тогда Александр в раздражении крикнул отцу и его приближенным: “Із-за своей робости и неумения ездить верхом вы отказываетесь от прекрасного коня”. Филипп рассердился и предложил сыну побиться о залог на цену коня, что мальчик не сможет укротить Буцефала.

Александр смело направился к коню, схватил его за узду и повернул против солнца, поскольку отметил, что животное пугается собственной тени. Потом парень некоторое время оглаживал коня и бежал рядом с ним, давая ему привыкнуть к себе. Отметив, что конь уже несколько устал и трудно дышит, Александр сбросил плащ и ухватился на нее. Бешеный конь рванулся, пытаясь сбросить всадника. Крепко держа поводья, Александр дал коню полную волю, ожидая, когда он устанет. Когда конь привык к своей ноше, Александр заставил ее повиноваться поводьям. Так был укрощенный Буцефал, который стал потом верным товарищем македонского завоевателя во всех его походах.

Филипп и его свита в страхе и молчании наблюдали за поединком человека и коня; когда же Александр повернул Буцефала и, сияя от гордости, пид’їхав к отцу, все взорвались криками захвата, а Филипп даже расплакался от радости. Обняв сына, царь поцеловал его и сказал: “Дитя мое, ищи себе соответствующего царства — Македония для тебя очень имела!”

Зная настойчивый и горячий характер сына, Филипп всегда стремился влиять на Александра быстрее убеждением, чем приказом.

Македонский царь не доверил образование своего сына местным учителям, а пригласил к Александру из Греции наибольшего ученого того времени Аристотеля. Занятие с учеником Аристотель проводил, гуляя по тенистым аллеям парка. Ученый сумел привить способному мальчику интерес не только к политике и военному делу, но и к медицине и к естественным наукам. Впоследствии царь всегда интересовался болезнями своих приближенных и любил назначать лекарства или диету своим друзьям, когда они захворювали…

С детства Александр приохотился к литературе и даже в самых тяжелых походах умел найти время, чтобы почитать любимую книгу. С поэмой Гомера “Іліада” македонский завоеватель не расставался никогда. У него был список “Іліади”, исправленный самим Аристотелем и что хранился в роскошной шкатулке под подушкой у царя.

Александр говорил, что не знает лучшего руководства для ведения войны.

Кроме Аристотеля, у Александра были также воспитатели из македонской знати. Они стремились закалить ребята, приучить его к умеренности в еде и питье. Александр вспоминал впоследствии, как его воспитатель Леонид приходил к нему в спальню и осматривал кровать, заглядывая даже под одеяло, чтобы отобрать у мальчика лакомства, которыми иметь баловала маленького сына.

Наставникам удалось добиться желаемых результатов. Парень рос умным и развитым не по годам. Однажды в отсутствие отца Александру пришлось принимать персидских послов. Перси были поражены гибкостью ума и обширностью знаний парня. Они утверждали даже, что блестящие способности Филиппа намного уступают талантам его сына.

Уже в юные годы Александр проявил себя как храбрый воин и умелый правитель. Ему было всего шестнадцать лет, когда Филипп, отправляясь в поход, поручил ему управление всей Македонией. Сын оправдал надежды отца: он справился с восстанием фракийских племен и учредил в усмиренной стране несколько городов, которые он назвал Александрополями (городами Александра).

В битве при Херонее (в 338 г. до н.э.), в которой Филипп разгромил об’єднані силы греков и покончил с независимостью греческих государств, Александр командовал левым крылом македонской армии.

Царь радовался успехам сына и не надеялся в нем на души. Однако вскоре отношения между Филиппом и Александром испортились. Филипп развелся из матир’ю Александра Олимпиадой и женился со знатной македонской девушкой Клеопатрой.

Честолюбивый Александр, привыкший считать себя единственным законным наследником престола, пришел в ужас: ребенку от второй нехватки Филипп мог передать царскую власть, минув старшего сына.

Отношения между отцом и сыном стали настолько плохими, что Александр вынужденный был вместе с матир’ю выехать из Македонии. Этот вид’їзд способствовал распространению сплетен о нравах македонского двора. Поэтому Филипп, дорожа хорошей мыслью о себе, стал через посредников уговаривать Александра не проявлять так открыто неприязнь к отцу и вернуться домой. Александр вернулся в Македонию, но его отношения с отцом продолжали оставаться враждебными.

В это время Александр вступил в тайные переговоры с персами, готовясь без разрешения отца жениться на дочери персидского сатрапа (наместника). Филипп, узнав об этом, выслал из Македонии всех друзей сына, которые разделяли убеждение Александра и что принимали участие в переговорах с персами.

Неизвестно, какие меры было бы принято против самого Александра, если бы в это время Филипп не был убит. Убийца, знатная македонянин, была заколота царскими охранниками на месте.

Причины преступления остались нераскрытыми. В то время об этом темном деле ходило множество противоречивых слухов. Одни допускали, что вбивця подкупала персидским царем, которому стало известно, что Филипп готовит поход македонян и греков к Азии. Другие думали, что он отомстил Филиппу за какие-то личные обиды. Но многие потихоньку называли организаторами покушения на жизнь царя самого Александра и ее мать, которые только таким способом могли вернуть себе прошлое значение в государстве. Правда, Александр немедленно же расправился с убийцей и всеми, кого подозревали в заговоре против Филиппа. Однако некоторые считали, что он сделал это потом, чтобы обеспечить молчание тех, что всех знали о его собственном участии в этом деле. Во всяком случае сразу же после смерти Филиппа ребенок, который родился от его второй нехватки, был убит, а Клеопатра, ув’язнена, задушилась. Таким образом, Александр остался единственным законным наследником Филиппа.

При вступлении на престол новому царю было всего двадцать лет. Со всех сторон могуществу Македонии угрожала опасность. Начались восстания диких фракийских племен, на юге покоренная Филиппом Греция готовилась вернуть себе прошлую свободу. Александр с македонским войском направился на север. В нескольких битвах он усмирил восставших фракийцев и разгромил на берегах Истра (Дунаю) помогающие им независимые племена.

Вслед за тем царь обратился против восставших греков. Двигаясь стремительным маршем, он достиг единственного прохода с Северной до Средней Греции — Фермопил раньше, чем об’єднані силы греков успели собраться и занять этот удобный для обороны пункт. Ворвавшись в Среднюю Грецию, македоняне осадили город Фивы, который вместе с Афинами стоял во главе греческих государств, которые возмутились против македонского владычества. Несмотря на героическое сопротивление фиванцев, город был взят и разрушен. Все жители, за исключением сторонников македонского царя, были проданы в рабство: этим страшным примером Александр хотел запугать все остальные греческие государства. Рассказывают, что было убито около шести тысяч фиванцев и тридцати тысяч обратно в рабство.

Греки, пораженные ужасом, смирились. Александр, готовясь к походу к Персии, побаивался, как бы в его отсутствие греки опять не подняли восстания против македонян. Это побуждало царя изменить свирепую жестокость на самую изысканную люб’язність. Он ласково принимал у себя греческих государственных деятелей и ученых, всячески. стремился вызывать благосклонность их к себе и даже пощадил город Афины, который принимал деятельное участие в заколотых.

Александр сделал путешествие в город Кранию (вблизи Коринфа), чтобы увидеть философа Диогена, который жил там. Этот философ учил, что люди станут свободными и счастливыми только тогда, когда сумеют сократить свои потребности настолько, чтобы не зависеть от общества и государства. Диоген личным примером стремился довести правильность своего учения: отказавшись от богатства, не имея своего угла, он жил в большой глиняной бочке на рыночной площади города Крании, одевался в рваный плащ и стоптанные сандалии, питался отбросами, которые подбирал на рынке. Философ признал себя абсолютно независимым от городских властей и от общества, благами которого он не желал пользоваться. Слава о его учении и образе жизни распространилась среди бедного люда всей Греции. Некоторые считали его мудрецом, другие возмущались его поведением, называя его “собачим”.

Когда Александр прибыл в Кранию, Диоген, по обыкновению, лежал в пиле посреди площади перед своей бочкой и грелся на солнце. Услышав шум, философ повернул председателя, взглянул на царя, который приближался, и его многочисленную свиту, но продолжал лежать. Александр приветствовал Диогена и спросил его, не нуждается ли он в чем-либо; все его желания будут немедленно выполнены.

“У меня одно желание, — ответил мудрец, -, чтобы ты отошел в сторону и не заслонял мне сонця”. С этими словами Диоген обернулся к Александру спиной, подставляя солнцу другой бок. Положение царя было бессмысленным. Александр предложил бедному человеку все, чего тот не пожелает, а мудрец вместо благодарности попросил могучего обладателя забраться подальше и не заслонять ему солнце! Свита Александра громко возмущалась поведением Диогена и осыпала философа надсмешками. Однако царь сумел найти выход из глупого положения, в которое он попал. Вместо того, чтобы наказать дерзкого мудреца и создать ему славу мученика, Александр улыбнулся и сказал: “Якби я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном”.

Убедившись, что греки примирились с владычеством Македонии, Александр собрал представителей всех греческих государств и предложил им объявить персам войну. Царь стремился представить эту войну как общегреческое дело, как месть за надругательство эллинских святынь, разрушенных персами во время их вторжения в Грецию в 480 г. до н.э. Представители греческих государств вынуждены были принять план царя, и приготовления к походу, начатые еще при жизни Филиппа, приближались к завершению.

Армия, с которой Александр готовился выступить против персов, состояла из тридцати тысяч пехотинцев и п’яти тысяч всадников. Она была замечательно организована и научена и своими боевыми качествами намного превосходила войска, какие перси могли направить против македонян.

Хуже всего у Александра было с деньгами. К началу похода удалось запасти продовольствия только на месяц, а в казне оставалось всего 70 талантов. Александру необходимо было добиться решающего успеха в самом начале, чтобы заставить жителей захваченных территорий оплатить его последующие походы. Всякая неудача в начале военных действий угрожала гибелью македонской армии, лишенной средств к существованию. Александр понимал риск задуманного похода: война должна была привести или к полному успеху, или закончиться быстрым провалом и гибелью Македонии. Поэтому в канун выступления Александр роздал имущество, которое осталось у него, близким и друзьям. Один из них, удивленный такой щедростью, спросил царя: “Що же ты оставляешь себе?”

— Надежду, — ответил царь.

Александр рассчитывал, что по сравнению с теми богатствами, которые он сумеет отобрать у врага, его владения в Македонии покажутся никудышными, а в случае поражения ему не нужно будет ничего.

Весной в 334 г. до н.э. Александр переправил свою армию через Геллеспонт и начал беспримерный по своей дерзости поход. Македонский завоеватель был полон решительности и не упускав ни одного пустяка, который мог бы помочь ему добиться победы.

В Малой Азии, на западном и северном побережье, были расположенные города греков, многие жители которых служили в армии персидского царя. Важно было разбудить патриотические ощущения греков, чтобы обеспечить себе их поддержку в будущих битвах. Для этого лучше всего представить поход македонян как продолжение вековой борьбы между Европой и Азией. И Александр призывает на помощь историю и мифологию.

Высадившись на малоазийском березе, царь прежде всего посещает развалины Трои, устраивает пышные празднования в честь героев Троянской войны и, особенно, в честь ахилла, что считался предком македонских царей. Смысл этих торжеств был ясен всем: потомок ахилла, продолжая дело своего предка, стал во главе греков, чтобы победоносно закончить войну, когда-то начатую эллинами против азиатов. Место Азиатов-Трои заняли теперь перси.

Между тем персидские сатрапы собрали свои войска и заняли удобную позицию на крутом берегу реки Граник, через какую македоняне должны были переправиться, чтобы проникнуть в глубь страны. Переправа через реку, которая охраняется персами, была делом очень тяжелым.

Все полководцы Александра единодушно высказались против наступления. Они указывали на глубину реки и скорость ее течения, на неприступность позиции, занятой персами, советовали отложить решительную битву и попробовать искать для вторжения менее опасные пути. Александр, однако, не мог медлить: всякое промедление при незначительности его казны угрожало гибелью. Поэтому, вопреки всем советчикам, он решил атаковать персов и любой ценой выбить их из тронутой позиции. Во главе отборной конницы, составленной из македонских аристократов, царь начал переправу через Граник. Очевидцы, которые наблюдали эту атаку из стороны, сообщают, что все предприятие казалось сначала чистым безумием. Многие полководцы считали, что Александр ведет свои войска на неминуемую гибель: он не хотел считаться с тем, что противоположный берег был крут и обрывист, что ход реки относил людей и коней, что град стрел сыпался на тех, которые плывут.

Однако бешеная атака увенчалась успехом: часть македонской конницы во главе с царем сумела выбраться на мокрый и скользкий от ила противоположный берег. Стремительная река разбрасывала стройные македонские эскадроны, и на враждебный берег всадники выбирались беспорядочно, кое-где маленькими группами, а то и в одиночку. Воспользовавшись этим, персидская конница обрушилась на македонян и попробовала сбросить их обратно в реку прежде, чем Александру удастся собрать свои разрозненные части.

На крутом берегу зав’язалася беспорядочное кавалерийское столкновение. Поломав при первом натиске свои копья, бойцы обеих сторон взялись за мечи. Перси стремились пробиться к царю, который выделялся среди воинов прекрасным оружием и прекрасным белым пир’ям на шлеме. Один из персов метнул у царя дротик, который пробил панцирь, но не коснулся тела.

В это время на Александра ринулись два персидских военачальника: Ресак и Спитридат. Царь уклонился от Спитридата, а Ресака ударил копьем. Оно переломилось, не причинив персу вреда. Царь выхватил меч и опять ринулся на Ресака. В это время Спитридат повернул коня и сзади ударил Александра мечом по шлему. Меч скользнул по поверхности, срубав султан из пир’я. Перс взмахнул мечом, чтобы нанести более верный удар. Но в это мгновение на него налетел брат кормилицы Александра, Клит, по прозвищу “Чорний”, и пронизал Спитридата копьем. Одновременно свалился из коня и Ресак, проколотый мечом царя.

Пока македонская конница, ведя опасный бой, удерживала захваченный на березе участок, сюда начала переправляться пехота Александра. Как только плотные массы македонской пехоты вступили в битву, враждебная конница убегала и рассеялась. Однако греческие наемники, которые служили персам, не пожелали отступать, и македонянам пришлось начать бой с этой храброй и хорошо наученной пехотой.

Александр как и раньше дрался во главе своей конницы, и в этот раз под ним убили коня — при Гранине царь дрался не на Буцефале, а на другом кону. Наконец, ретивость греческих наемников была сломлена, и македоняне завладели полем битвы.

Рассказывают, что в этом бое перси потеряли двадцать тысяч пехоты и две с половиной тысячи всадников. Потери Александра составили будто бы всего тридцать четыре человека, в частности дев’ять пехотинцев. Однако этим цифрам нельзя доверять, потому что македонский завоеватель, подобно многим полководцам, имел обыкновение в своих сообщениях преувеличивать потери врага и уменьшать свои.

Победителям добралась большая добыча, часть которой Александр отослал жителям Афин, желая получить их расположение и обеспечить себе крепкий тыл в Греции.

Победа при Гранике открыла македонскому завоевателю доступ в Малую Азию. Один за другим греческие малоазийские города без сопротивления казались Александру. Только богатые и могучие Милет и Галикарнас, жители которых при владычестве персов пользовались большими преимуществами, не пожелали склониться перед македонянами. Эти города были взяты нападением.

Скоро и глубинные области Малой Азии оказались в руках Александра. В Гордии, одному из городов Фригии, македонский царь увидел колесницу, дышло которой было закреплено сложным узлом, затвердевшим от времени, Существовал перевод, что тот, кто сумеет распутать этот узел, освободить дышло и иго, станет владыкой мира. Честолюбивый и спесивый Александр сразу же решил любым способом добиться успеха. Однако узел не поддавался никаким усилиям. Александр, не долго думая, выхватил меч и разрубил веревки. Что окружали царя придворные льстецы немедленно усмотрели в этом благоприятный признак и предвещали Александру подчинение вселенной.

Между тем пришла весть, что персидский царь Дарий III с огромной армией двинулся против македонян. Александр поспешил ему навстречу. На грани Сирии и Малой Азии македонская и персидская армии разминулись во время ночного перехода, двигаясь разными горными проходами. Только утром оба царя обнаружили свою ошибку и опять повернули навстречу друг дружке. Александр был рад этой случайности: ему было бы невыгодно, если бы пришлось драться с сильной, конницей персов на обширных равнинах Сирии. Поэтому Александр поспешил перебросить свою армию на север, чтобы не дать персам выйти из узких горных проходов.

Оба войска встретились неподалеку от сирийского города Исса. Горы подходят здесь почти до самого моря, оставляя у берега лишь небольшую равнину, посреди которой течет река Пинар. Хотя персидская армия была более многочисленна, Дарий не сумел использовать это преимущество. Александру, который дрался по обыкновению в первых рядах, удалось повернуть в побег отряд охранников царя, который состоял из отборных воинов.

Дарий не выдержал вид македонских всадников, которые направились на него, и бежал из поля битвы. Весть о его побеге послужила сигналом к общему отступлению персов. Персидская армия была разбита наголову. В руки победителей попали весь огромный обоз персов и вся обозная прислуга. Были захвачены роскошная колесница персидского царя, его палатка, оружие, масса драгоценной утвари и денег. Среди пленных находились мать, жена и две дочери Дария.

Огромная добыча позволила победителю щедро вознаградить войска и отправить большие богатства на родину друзьям и родным. Своему воспитателю Леониду Александр послал ароматов на огромную сумму в 600 талантов. Это было выполнение клятвы, которую Александр, еще мальчиком, дал самому себе. Однажды во время жертвоприношения он бросил в огонь целую горсть ладана и ароматный дым густым столбом поднялся к небу. Леонид, который не успел удержать мальчика, сердито сказал ему: “Нічого транжирить то, что не тобой добыто. Вот, когда завоюешь страну, обильную благовонными деревьями, тогда и будешь бросать ладан жменями”. Посылая Леонида ладан, спесивый Александр хотел напомнить ему об этих словах и похвастаться своими успехами.

Разгромив персидского царя при Иссе, войска Александра заняли страны, лежащие на восточном побережье Средиземного моря: Серею, Финикию и Палестину. Большинство приморских городов покорилось македонянам без боя; даже цари острова Кипр з’явилися к Александру с просьбой взять Кипр под свое заместительство.

Одно только богатый финикийский город Тир, жители которого держали в своих руках морскую торговлю Персидского государства и получали от этого большие выгоды, не хотел покориться Александру. Часть города была расположена на острове. Тир господствовал на море, и потому жители считали, что Александр никак не сможет заставить их к сдаче.

Осада Тира продолжалась больше полугода (в 332 г. до н.э.). Александр приказал сделать в море насыпь, которая дала возможность впритык подойти к расположенному на острове городу. Македоняне непрерывно штурмовали стены осадными машинами, но жители настойчиво оказывали сопротивление. Только ценой огромных жертв город удался, наконец, взять. Разгневанный Александр приказал захваченных в плен жителей продать в рабство, а части изменить болезненной казни — распять на крестах.

Во время осады Тира Александр немного не погиб и спасся только благодаря своей отчаянной смелости. Сирийские арабы часто нападали на македонское войско, и, чтобы отогнать их, Александр сделал поход в горы. В горах Александр отразился от других и вынужден был с несколькими воинами остановиться на ночлег. Несмотря на то, что македонянам даже ничем было развести огонь, а в горах было холодно, Александр назначил стражу и спокойно заснул. Среди ночи перепуган часовой разбудил царя и показал ему множество огней, которые виднелись со всех сторон. Это были костры врагов. Достаточно было арабам обнаружить македонян, и поход Александра не был бы доказан до конца.

Осознав опасность, царь поступил самим неожиданным образом. Ринувшись к ближайшему костру, он убил двух арабов, которые грелись около огня, и, выхватив из костра головешку, вернулся к своим. С помощью этой головешки спутники Александра развели множество костров вокруг лагеря врагов, так что те решили, что македоняне, воспользовавшись темнотой, сумели их окружить. Не ожидая рассвета, арабы бежали, оглядываясь, не гонятся ли за ними македоняне. Александр и его спутники были спасены.

После взятия Тира Александр двинулся на юг, в Египет. Население Египта давно обременялось владычеством персов и часто поднимало против них восстание. Поэтому египтяне радовались приходу македонян, видя в них спасителей от персидского ига. Заняв Египет (в 332 г. до н.э.), Александр хотел укрепить симпатии египтян, заинтересовав их выгодами торговли, которая принесла бы Египту возможность войти в создаваемое завоевателем мировое государство. Чтобы расширить международную торговлю Египта, царь решил учредить новую гавань на побережье Средиземного моря.

Александр выбрал широкую полосу земли, лежащую в западной части дельты между двумя рукавами Нила. У самого побережья лежит остров Фарос, какой Александр приказал з’єднати с материком насыпью. Остров вместе с насыпью составили искусственную бухту, достаточно обширную для одновременной стоянки большого числа кораблей. Каналы, что з’єднали гавань с лежащим на юг большим Мареотйдским озером, обеспечили мореплавателей доками для сооружения и ремонта кораблей и удобными путями во внутренние области Египта.

Царь сам начертил образцовый план города, расположения главных улиц, рынков, храмов, и приказал назвать город Александрией, чтобы им’я он никогда не был забыт в Египте (в 331 г. к н. э.).

Стремясь завоевать дружественные ощущения жителей, Александр всячески подчеркивал свой почет к египетской религии и обычаям. Вскоре после основания — Александрии царь отправился в тяжелый поход через лежащую к западу от Египта Ливийскую пустыню. Здесь в нескольких сотнях километров от долины Нила, среди накаленных песков пустыни, находился оазис — небольшой уголок зеленеющей плодородной земли. Египтяне считали, что здесь находится сам бог солнца Аммон, который почитался также и в Греции, где его отождествляли с Зевсом. В оазисе был храм Аммона, и жрецы предусматривали здесь будущее. Многодневный переход через безводную пустыню немного погубил войско, Александр которого сопровождающий. Когда, наконец, царь добрался до оазиса и передал храму прекрасные подарки, жрец назвал его сыном Зевса-Аммона и предусмотрел, что он станет господином мира.

Из этих пор Александр стал охотно говорить о своем божественном происхождении и не удивлялся, когда его называли богом. Обожание царей было на Востоке обычным явлением: египетские фараоны, вавилонские и персидские цари, считались богами со времени восхождения на престол. Для жителей Востока утверждения, что отцом Александра был не царь Филипп, а сам верховный бог, Зевс-Аммон, сдавались не бессмысленным хвастовством, но привычным обоснованием царских прав Александра. Царь поддержал созданную египетскими жрецами легенду о своем божественном происхождении, потому что она должна была помочь ему укрепить власть над покоренными народами Азии.

Первое время Александр сам весело смеялся со своими друзьями над бессмысленным утверждением, что он бессмертный и всемогущий бог. Однако, по мере того как множились его успехи, заложенные в его характере гордость и самоуверенность, усиленные дополнительно общей лестью, привели до того, что он и в самом деле уверовал в то, что ему помогают боги и никакие препятствия не в силах его остановить.

Первый раз Александр удивил всех смелостью своих планов еще к завоеванию Египта. Вскоре после победы при Иссе грустящий без своей сим’ї Дарий прислал к Александру послов, предлагая заключить мир. Он обещал македонскому царю руку своей дочери вместе со всеми землями Персидского государства, лежащими к западу от реки Евфрат. Таким образом, персидский царь соглашался уступить не только то, которое было уже завбевано македонянами, но и еще много земель. Дарий предлагал Александру союз и огромный выкуп, лишь бы тот вернул ему что попали в плен мать, жену и дочерей.

Приближенные в один голос советовали Александру согласиться на такие выгодные условия. Слово взял старый Парменион, ближайший сподвижник Филиппа, который замещал царя, когда тот выезжал куда-либо. “Якби я был Александром, — сказал он, — я бы принял предложения Дария”.

“Якби я был Парменионом, — быстро перебил его Александр, — я бы тоже принял!”

Парменион замолчал. Всем стало ясно, что хотел сказать молодой царь: он один может сделать то, что недоступно никакому другому полководцу. На месте Пармениона пытаться завоевать всю Персию было бы безумием. Ему, Александру, не следует соглашаться получить, хотя бы без боя, половину Персидского государства. Он сумеет взять все.

Македонская армия не провела в богатом, плодородном Египте и одного года. Весной в 331 г. до н.э. Александр вывел своих солдат из долины Нила и повел их через пустыни Передней Азии в Мессопотамию. Здесь он рассчитывал встретиться с армией персидского царя.

Дарий III понимал, что судьба его государства отважится в грядущей битве, и тщательным образом к ней готовился. Набрав в восточных областях огромное войско, он решил не рисковать и не спешить навстречу македонянам, как сделал это при Иссе. Неблагоприятные для персов условия местности помогли тогда македонянам одержать победу.

В этот раз Дарий сам выбрал поле битвы. На восточном берегу реки Тигр, неподалеку от развалин древней столицы Ассирии Ниневйи, в села Гавгамели раскинулась равнина, на которой перси ожидали армию Александра, которая двигалась к востоку.

Встреча состоялась в последний день сентября в 331 г. до н.э. Когда македоняне подошли к расположению передовых частей персов, был уже вечер. Дарий, побаиваясь неожиданного нападения, приказал построить свою армию в боевой порядок и всю ночь окружен факелоносцами об’їжджав ряды войска. На утро персидские воины едва держались на ногах от усталости, измученные непрерывным напряжением прошлой ночью.

Александр не хотел вводить своих солдат в битву прямо из марша. После тяжелого перехода людям необходимо было дать отдых, и царь, твердо уверенный, что перси не отважатся покинуть облюбованное ими полет, приказал располагаться на ночлег неподалеку от персидских позиций.

Македонские полководцы со страхом смотрели на огромную равнину, откуда, как шум волн, доносился смутный гул голосов. Правильные ряды персидских костров начинались совсем рядом и тянулись вдаль во все стороны, насколько хватало глаз. Испуганы многочисленностью враждебного войска полководцы во главе с Парменионом з’явилися в палатку Александра и умоляли его, если уже он твердо решил дать здесь битву, не ожидать утра, а воспользоваться темнотой, которая скроет численное преимущество персов.

“Я не краду побед!” — отвечал Александр и, отпустив приближенных, заснул крепким сном.

Битва началась утром. Александр побаивался окружения и потому построил свои войска в две линии. В случае обхода вторая линия должна была обернуться назад и каре, которое образовалось, могло бы продолжать драться на два фронта.

Расчет царя оказался правильным. Уже в начале Битвы прекрасная конница персов стала теснить левое крыло македонского войска, которым командовал Парменион. Пользуясь тем, что фронт персов был значительно шире македонского, часть всадников обошла Пармениона слева и з’явилася у тыла, где находился македонский обоз. Положение стало угрожающим, и старый полководец стелил к царю гонца за гонцом с просьбой о подкреплении.

В этой битве особенно ярко оказался наиболее характерный предел Александра — любовь к риску: нависла угроза заставила бы более осторожного полководца направить часть сил на помощь Пармениону — без обоза македонская армия не смогла бы продержаться во враждебной стране. Но Александр не хотел отвлекать ни одного солдата от задуманного им решающего удара.

— В настоящий момент не время думать об обозе, — отвечал он Пармениону. — Если мы погибнем, обоз нам уже не понадобится; если победил, тем более ничего бояться. Вместо своего обоза мы захватим враждебный.

С этими словами Александр приказал подать свое оружие и стал готовиться к бою. Поверх плотной шерстяной рубашки царь надел двойной полотняный панцирь, захваченный им при Иссе. Шлем Александра был железным, но тонкой работы и сиял, вроде бы был сделан из серебра. К шлему был прикреплен металлический воротник, украшенный драгоценными камнями. Но самым ценным в вооружении царя был меч, замечательной закалки и легкости. Этот меч ему подарил царь острова Кипр, и он стал любимым оружием Александра.

К царю подвели Буцефала. Обычно Александр пользовался другими конями, поскольку Буцефалу было уже около 25 лет и сил его нужно было щадить. Но когда должен был состояться бой, Александр всегда садился на своего любимого коня.

В этот момент как раз началось наступления и левого крыла персидской армии. Часть всадников, отделившись от общей массы персов, начала обход позиции, где стоял Александр с македонской и фессалийской конницей.

Это передвижение создало просвет в рядах противника, и, воспользовавшись этим, Александр немедленно направился со всеми своими силами в пролом, который образовался.

Вдали Александр увидел самого персидского царя. Дарий стоял на высокой колеснице, окруженный безличчю охранников, рослых как на подбор всадников в блестящем вооружении. Александр и его отряд в бешеном натиске направились на царя и его охранников. Многие из них ринулись бежать, но самые храбрые отчаянно оказывали сопротивление. На виду у персидского царя македоняне, что растерялся, сталкивали их пиками из конец и добивали мечами. Свалка была такая, что Дарию не удалось даже повернуть колесницу, поскольку труппы лежали под самими колесами. Казалось, еще немного, и Александр, который дрался в первых рядах, сможет достать противника мечом. Смертельный ужас охватил Дария, и, ухватившись на коня одного из своих охранников, персидский царь ускакал из поля битвы.

Отметив исчезновение главнокомандующего, перси, стали искать спасение в побеге. На правом фланге и в центре македоняне одержали полную победу. Однако на левом фланге положения Пармениона оставалось тяжелым, и он продолжал призывать на помощь. Александру пришлось отложить преследование Дария и начать опрокидывание войск на левый фланг. Еще не все войска переправились на помощь Пармениону, как враги уже стали отступать и на этом участке.

Битва при Гавгамелах окончательно сокрушила могущество персов. Теперь у Александра не были больше серьезных противников, и хотя отдельные области на Востоке и готовились к сопротивлению, но македонский завоеватель мог уже провозгласить себя царем всей Азии. Многие персидские вельможи спешили заявить Александру о своей покорности, и царь охотно утверждал их правителями тех областей, во главе которых они стояли раньше.

Чтобы сделать свою власть крепкой, Александр хотел устранить Дария III; для этого нужно было или убить его, или заставить отречься от власти. Но прежде чем преследовать того, который бежал с небольшим отрядом к востоку Дария, Александр решил воспользоваться плодами своей победы. Вся Азия лежала перед завоевателем, влеча его своими пространствами. Прежде всего Александр решил занять главные города Персидского царства, которые остались без всякого прикрытия.

Македонские войска вошли в наибольший город Востока Вавилон, о сказочных богатствах которого столько писали греческие путешественники, которые побывали в нем. Несмотря на все нетерпение Александра, ему пришлось дать здесь отдых воинам, для того, чтобы они могли насладиться радостями жизни перед тяжелыми испытаниями, которые ожидали их в дальнейшем.

Потом македоняне заняли Сузи — летнюю резиденцию персидских царей. Отсюда горными проходами в самом конце в 331 г. до н.э. войско переправилось в область Персиду — древнюю родину персов. Здесь в городе Персеполе находились царский дворец и гробницы предшественников Дария. В подвалах этого дворца в течение столетий накапливались богатства, которые отбирались персами у покоренных народов. Теперь все эти сокровища добрались Александру.

Только чеканной монеты в этом дворце, а также во дворце в Сузах Александр захватил несколько тысяч тонн. Чтобы вывезти остальные драгоценности, было нужно десять тысяч пар мулов и п’ять тысяч верблюдов.

Безудержная щедрость Александра, его пренебрежительное отношение к богатствам, которые ему никогда не приходилось добывать длинным и терпеливым трудом, приняли теперь действительно исключительные размеры.

Когда из дворца вывозили персидское золото, Александр отметил неизвестного ему воина, который качался под тяжестью сваленной им на себя ноши. Желая поощрить его старательность, царь закричал ему:

“Ноша покажется тебе более легко, если ты потянешь ее не на телегу, а к себе в палатку!” С этими словами царь приказал передать воину в собственность все золото, которое тот нос.

Еще более крупные подарки Александр делал своим друзьям и приближенным. Когда об этом узнала его мать Олимпиада, она написала сыну: “Раніше, когда ты еще не был такой богатый, ты приобретал друзей, делая подарки. Теперь же твои подарки такие огромны, что они ставят людей на один уровень с царями: вместо того, чтобы приобретать друзей, ты множишь суперникив”. Напыщенность не позволила Александру послушаться советы матери. Она была единственным человеком, упреки которого Александр выслушивал без гнева, но и ей не позволял царь вмешиваться в свои дела.

Заняв древнюю персидскую столицу, Александр поселился в царском дворце. Когда греки и македоняне увидели Александра таким, который сидит под балдахином на царском троне, началось общее ликование. Лишь немного догадывались, что недалеко то время, когда македонский царь станет таким же деспотом, которым был до него правитель Персии.

Стремление унизить персов толкнуло Александра на поступок, который бросил тень на его им’я и славу победителя. Под предлогом мести за сжигание Афин и разрушение греческих храмов во время похода Ксеркса Александр разрушил замечательный пам’ятник персидского искусства — персепольский дворец. Неизвестно, было ли это сознательной и обдуманной жестокостью или царь поддался минутному захвату, подстрекаемый своими сотрапезниками, которые ненавидели персов. Как рассказывают участники похода, Александр сам с венком на голове поднес к дворцу засвеченный факел. С дикими криками радости двигалась за ним толпа македонян и греков. Огонь охватил роскошные залы, в которых хранились созданные трудом многих поколений сокровища искусства, и через несколько часов от самого красивого здания персидской столицы остались только пепел и куча развалин.

Что значили теперь какие-то произведения искусства и даже человеческая жизнь для Александра, который разрушил государство “великого царя” и что занял его престол! Жестокость, не свойственная раньше молодому царю, теперь свила крепкое гнездо в душе всемогущего владыки.

Преследуя Дария, который бежал в Мидию, Александр занял столицу этой страны, город Экбатани. В околицах Экбатан Александру показали бездна, откуда непрестанно вырывался огонь. Неподалеку из земли сочилась нефть. Местные жители объяснили царю, что эта жидкость способна гореть, как смола, и что что вырывается из бездны огонь не потухает, поскольку источник нефти дает огню все новую еду. Александру захотелось здесь же испытать свойства этой жидкости.

Был среди прислужников царя мальчик Стефан, смешной и невзрачный, но умеющий замечательно петь. Вот етогото мальчика Александр приказал обмазать нефтью и поджечь, чтобы узнать, сможет ли удивительная жидкость гореть и на человеческом теле: ведь тогда сила ее может быть использована и на войне.

Что не ожидал зла от своего повелителя, Стефан охотно позволил сделать над собой опыт. Только когда перепуганный силой полум’ю Александр отступил, не зная, что делать, Стефан понял, на что его обрекли. К счастью, приближенные царя успели сбить огонь, но мальчик остался калекой на всю жизнь.

Из Мидии Александр поспешил в Парфию, где перси собирали силы для новой борьбы. Здесь находился и Дарий. Однако влияние персидского царя было подорвано страшными поражениями. Ходили слухи, будто Дарий готов вступить в переговоры с Александром и признать македонянина царем Азии, если тот пообещает сохранить ему жизнь.

Эти опасения заставили персидских правителей восточных областей, которые стремились не допустить македонян в свои сатрапии, решиться на лишение власти царя. Во главе их стал сатрап Бактрии Бесс. Зв’язавши Дария, заговорщики, решили отвезти его к Бактрию и заставить здесь царя отречься от трона в интересах Бесса.

Весть о том, что Дарий попал в руки Бесса, заставила Александра спешить. Осуществление планов восточных сатрапов могло надолго затянуть войну.

Взяв небольшой отряд всадников, Александр начал преследование бактрийцев, что отвезли Дария. Царь поставил за цель во что бы то ни стало нагнать беглецов и не давал своим людям ни сну, ни отдыху. Измученные бешеной скачкой и отсутствием воды, всадники и кони пришли в совершенное изнеможение. Однажды в полуденную жару отряда встретились погонщики мулов, в которых в мехе было немного воды. Видя, что царь изнывает от жажды, погонщики налили ему полный шлем драгоценной влаги. Александр осторожно взял шлем обеими руками и собрался уже пить, как увидел, что все окружают с жадностью смотрят на него. Преодолев муки жажды, царь вылил воду и сказал: “Я не стану пить один без моих товарищей! Пусть мы все будем в одинаковом положенни”. Великодушие Александра вызывало восхищение его спутников. Теперь царь был уверен, что они для него сделают все, что только в человеческих силах.

Преследование продолжалось, но кони погибали в безводной пустыне, и только 60 человек было с Александром, когда он, наконец, догнал противника.

Лагерь бактрийцев был покинут. На земле валялись брошенные впопыхах золотые и серебряные вещи; в телегах кричали женщины и деть. Так большой был страх перед Александром, что Бесс и его сторонники даже не думали о сопротивлении. Они бросили все на произвол судьбы и, захватив только коней, бежали.

На одной из колесниц македоняне обнаружили труп Дария. Бактрийци убили его, поскольку стало ясно, что Александр все равно не прекратит преследования, пока не получит царя живым или мертвым.

Надежды персов на то, что теперь, когда Дарий погиб, Александр прекратит .поход к востоку, оказались напрасными. Напротив, убийство Дария создало завоевателю выгодные условия для прикрытия захватнических целей войны.

Александр воплотился глубоко огорченным смертью, персидского царя. Он сам покров тело покойника пурпурным плащом, повелел отвезти покойного царя в Персеполь и торжественно похоронить там среди могил его предков. Дарий не назначил себе преемника, и в глазах большинства Александр стал наследником, которому по праву победителя должно перейти огромное государство. В борьбе с Бессом Александр выступал теперь не как завоеватель восточных частей Персидского государства, которые хранились, а как представитель законной власти, стремящийся наказать убийцу предыдущего царя. Но часть населения Персии, которая была верна Дарию, теперь перешла на сторону Александра. Македонский царь смог пополнить свою армию людьми из персидских земель.

Теперь, когда Дария не стало, а его царство перешло к Александру, македоняне и греки не хотели принимать участие в тяжелом походе, цели которого были им абсолютно чужие. Все чаще слышались требования македонских солдат позволить им вернуться на родину, но Александр умел заставить людей следовать за собой.

Выделив из армии наиболее преданную ему часть испытанных воинов, Александр обратился к им с просьбой не пометать его в чужой стране. Царь напоминал воинам о богатствах, какие они захватили, и с горечью спрашивал, неужели они оставят его одного, его, который завоевал для них вселенную. Александр был хороший оратор; когда он почувствовал, что захватил внимание слушателей, то сказал, что никого не будет удерживать силой и позволить всякому, у кого достаточно подлости бросить товарищей, вернуться домой. Воины шумными возгласами выражали свое согласие со словами Александра. Ни у кого не хватило мужества выступить против царя или настаивать на своем желании. Уговорив таким образом часть воинов, Александр без труда заставил продолжать воевать и других.

Часть армии во главе с Парменионом Александр оставил в Мидии, а сам с отборными войсками прошел гористой страной к югу от Каспийского моря в Парфию, одну из центральных областей Ирана. Отсюда войска Александра выступили к Бактрию. Бесе бежал на север, но местные жители, не желая накликать на себя гнев Александра, выдали его македонянам. По распоряжению царя он был осужден к болезненной казни.

Во время восточного похода среди окружения Александра все громче раздавались голоса, которые призывали царя удовлетвориться захваченным и не стремиться к новым вавоеваниям. Наиболее дальновидные люди понимали, что продолжение завоеваний должно привести к неудачам, к восстаниям покоренных народов и, наконец, к потере всего, что приобретено оружием и кров’ю. Но, сп’янілий успехами, Александр не склонный был прислушиваться к голосу рассудительности. Завоевание Персии казалось ему только началом большого похода. Впереди мерещилось подчинение всей Азии, всего мира.

Царь умов, что для осуществления этих планов недостаточно войск, которые пришли из Македонии. Но и персидские войска, слабость которых Александр знал лучше кого-нибудь другого, также были неспособны осуществлять его планы. Поэтому царь приказал набрать 30 тысяч персидских мальчиков, чтобы научить их греческому языку и военным приемам македонян.

Александр стремился располагать к себе местное население. Он женился на дочери знатного персидского вельможи красавицы Роксане, отказался от македонской одежды и стал носить персидское платье.

Сначала он стеснялся роскошного царского костюма и носил его только на торжественных приемах или в обществе персов; вскоре, однако, он привык к новой одежде, стал в них выезжать и з’являтися перед войсками. Все это вызывало раздражение македонских воинов, которые видели в поступках Александра стремление отстраниться от своих старых сподвижников, труды и усилия которых сделали его повелителем Азии.

Раздражение против честолюбивого завоевателя сначала оказывалось в надсмешках над его одеждой и поведением, а затем переросло в заговоры и покушения на жизнь царя. Первый заговор против Александра организовал македонянин Димн. Обиженный поведением царя, он решил убить его и попробовал привлечь к участию в этом деле своего близкого друга Никомаха. Тот рассказал о замыслах Димна своему брату, чтобы посоветоваться с ним, как поступить в таком опасном деле. Брат Никомаха донес о заговоре Александру. Отряд охранников был послан арестовать Димна. Отважный заговорщик оказывал сопротивление и был убит.

Казалось, что с гибелью Димна все нити этого дела оборвались: невозможно было вести следствие и установить других участников заговора.

После этого Александр начал расправляться с наиболее влиятельными македонскими полководцами, неудовлетворенными политикой царя. Вдохновителями и организаторами заговора были объявлены старый и почтительный македонянами полководец Парменион и его сын Филот, один из храбрых командиров македонской конницы. Несмотря на то что Филот даже под жестокими пытками не сознался в преступлении, он был казнен. Парменион же был тайно убитый по приказу царя без всякого суда.

Вскоре после этого Александр сам убил Клита, того, кто спас ему жизнь в битве при Гранике. Во время пребывания македонского войска в Согдиане царю привезли большое количество свежих фруктов из Греции. По этому случаю решено было устроить пир. На пиру стали петь песни, которые высмеивали некоторых македонских полководцев, которые недавно испытали поражение в бое с местными племенами. Клит возмутился тем, что царь в присутствии персов позволяет издеваться над македонянами. Начался спор. Александр, которому песня понравилась, закричал Клиту, что тот оправдывает трусов потому, по-видимому, что это качество не чужой ему самому.

— Моя робость, — воскликнул Клит, — спасла тебя! Где бы ты был в настоящий момент, если бы я опоздал хоть на мгновение, когда Спитридат при Гранике занес меч над твоей головой? Если ты стал настолько большим, что можешь выдавать себя за сына Зевса-Аммона, то не забывай, по крайней мере, что ты достиг этого кров’ю македонян.

Эти слова показались Александру вызовом. Швырнув в Клита яблоком, которое попало под руку, он затребовал, чтобы ему принесли меч, и приказал горнисту дать сигнал тревоги.

Но Клит, гордый как все знатные македоняне, не пожелал уступить.

— Если ты хочешь слышать только приятное и видеть лишь таких людей, которые ползают перед твоей персидской одеждой, не нужно приглашать к своему столу людей, привыкших к свободе, — закричал он.

Друзья, желая погасить ссору, которая внезапно вспыхнула, заставили Клита выйти из зала, но вскоре он вернулся и, встав в дверях, прочитал стихотворения знаменитого Еврипида из “Андромахи”:

Какой плохой обычай наш! Когда трофей
У эллинов победный ставит войско
Между врагов лежащих, то не те
Прославленные, какие трудились
А вождь один хвалу себе берет.

Не долго думая, Александр выхватил из рук одного из охранников копье и метнул его в Клита, который упал, обливаясь кров’ю. Так Александр убил того, который спас ему жизнь вторая только за то, что тот вступился за своих товарищей и честно сказал царю то, о чем давно думали все его соратники.

Вскоре после этого был раскрыт новый заговор против Александра. При штабе македонской армии была большая группа знатных молодых людей, которые учились военному делу, одновременно прислуживая царю и выполняя его поручение. Их готовили до того, чтобы со временем они могли занять высшие командные должности в войске. Ребята ели за царским столом и всюду сопровождали царя, составляя часть его охраны. Однажды, на охоте, один из этих знатных ребят Гермолай убил кабана, которого собирался убить Александр. Разгневанный царь приказал за это высечь молодого человека кнутами. Друзья наказанного были возмущены и составили заговор с целью убить Александра. Однако один из них испугался и выдал заговорщиков.

Александр лицемерно отказался судить ребят и передал их для суда и наказания воинам. Стремясь доказать свою преданность царю, воины осудили заговорщиков до смерти и побили их камнями.

И в этот раз Александр не удовлетворился наказанием виновных, а воспользовался раскрытием заговора, чтобы расправиться с неугодным ему человеком.

Был среди спутников царя ученый грек Каллисфен, двоюродный племянник большого Аристотеля. Он вырос в доме своего большого учителя, который рекомендовал его Александру.

Каллисфен был взят в поход, с тем, чтобы составить его подробное описание и сохранить в пам’яті потомков подвиги царя. Ученый аккуратно вел летопись похода и, увлекаясь смелостью и решительностью Александра, пользовался расположением всемогущего владыки. Но когда Александр перенял персидские обычаи и стал жестоким деспотом, Каллисфен стал избегать посещений пирушек и торжественных обедов царя. Как и подобает действительному мудрецу и честному человеку, Каллисфен пытался использовать свое влияние на царя, чтобы отвернуть от перенимания таких восточных обычаев, которые унижали достоинство подданных и развращали душу самого Александра.

Когда льстецы, которые наперебой стремились выслуживать, стали падать ниц перед Александром, царю это так понравилось, что он даже позволял целовать себя тому, кто распластается перед ним.

Каллисфен не захотел отвесить царю земного уклона, и рассерженный царь лишил его обычного знака милости.

— Ну что же, — независимо сказал философ, — будет одним поцелуем меньше!

Свита Александра прониклась после этого случая большим почетом к Каллисфену и говорила, что он “єдина свободная людина” из всего окружения царя.

Каллисфен был привлечен к делу о заговоре против царя. Несмотря на то что никто из засуджених даже не вспомнил имя ученого, Александр приказал ув’язнити строгому Каллисфена, во время которого тот и умер. Однако это не уменьшило ненависть царя к ученому. В письмах домой Александр обещал по возвращении наказать и своего учителя Аристотеля за то, что тот рекомендовал ему человека, который осмелился так открыто выразить царю свое неодобрение.

Около четырех лет прошли после битвы при Гавгамелах, а Александр готовился к новым завоеваниям. В этот раз он мечтал захватить богатую область реки Инда и добраться на Востоке к большой реке Океан, за которой, как думали в то время, находится конец света.

Перейдя горный хребет Гиндукуш, который приняли за Кавказ, македоняне оказались в Индом — богатой стране с прекрасными пастбищами и замечательными фруктовыми деревьями. Однако климат этой богатой страны показался македонянам тяжелым и необычным. Страшная жара сменялась такими сильными дождями, от которых даже реки выходили из берегов. Население страны распадалось на множество мелких государств, правители которых враждовали между собой.

Войска Александра пересекли Инд в его среднем течении и углубились в область, орошаемую притоками этой могучей реки. Здесь, между Индом и одним из его левых притоков Гидаспом находилось государство могучего царя Таксила, который добровольно присоединился к Александру, чтобы вместе с ним идти на своего постоянного врага Пора, владения которого начинались к востоку от Гидаспа.

Подошедши к реке (июнь в 326 г. до н.э.), Александр увидел на противоположном берегу сильное войско Пора, в каком были не только пехота и всадники, но и множество боевых колесниц и несколько сот слонов. Безнадежно было и пытаться прорваться на тот берег, пока там стояли такие силы. Александр вынужденный был пуститься на хитрость. Делая вид, что готовится форсировать реку в том месте, где против него стояла армия Пора, Александр с частью пехоты и отборных всадников незаметно поднялся несколько вверх по реке, где и переправился на другой берег.

Когда что догадался о том, который состоялся Пор направил против македонян свою кавалерию и часть боевых колесниц, отряд Александра сумел отразиться. Пор сам выступил против армии Александра, которая переправилась, со всем своим войском. Бой был настойчивым и длился 8 часов. Индейцы потеряли несколько тысяч человек и почти всех своих предводителей. Сам Пор, что дрался на боевом слоне, был трудно раненный и захваченный в плен.

Потери македонян также были огромны. Александр понял, что, если он не хочет, чтобы вся Индия об’єдналася в борьбе с ним, как это было в Согдиане, необходимо обращаться благосклонно с побежденными и привлекать местных правителей на свою сторону. Поэтому царь не только не казнил Пора, но даже отдал ему в управление область, которой он владел раньше. Чтобы обеспечить верность Пора, он расширил территорию его страны, подчинив ему 15 ранее независимых племей. Теперь, потеряв свою свободу, они ненавидели Пора, и царь, для того, чтобы сохранить свою власть, не мог обойтись без поддержки македонян.

Александру пришлось оставить значительную часть своей армии в долине Гидаспа для поддержки Пора и Таксила. Чтобы обеспечить воинам, которые остались, безопасность, Александр построил ряд крепостей. На месте победы над войсками Пора царь построил большой город и назвал его Никеей (по-гречески “Переможний”), а несколько севернее, где была осуществленная переправа, поставил город Буцефалию, в честь своего боевого коня, который здесь издох от старости.

Битва из Паром взорвала силы и мужество македонян: они убедились, что в Индом еще много племен, которые способны продолжать сопротивление.

Чтобы поднять дух уставших воинов, Александр прибегнул к беспощадной строгости. Он карал смертью всех нарушителей дисциплины, несмотря на их прежние заслуги и высокие должности. Александр стремился захватить солдат личным примером. Никогда еще македонский царь так часто не поддавал свою жизнь такой опасности и не получал таких серьезных ранений, как во время похода к Индии. При штурме одной крепости в области индийского племени маллов он немного был убит. Захватывая за собой своих воинов, Александр во главе горсти охранников первым вкарабкался на стену и спрыгнул внутрь крепости. В этот момент лестница, по которую следовали другие, обломалась, и царь очутился среди врагов. Видя, что в крепости находится только Александр и его два оруженосца, малли смело набросились на них. Царь и оба охранника отчаянно защищались, но скоро один из них был убит, а сам Александр получил несколько тяжелых ран и упал на колени у стены. Только его храбрый оруженосец Певкест держался еще на ногах и мужественно защищал царя заслонив его своим телом. Что настигнули в последний момент македоняне вырвали Александра, сознание которого потерявшего, из рук маллов и отнесли в палатку. Царь долгое время не мог оправиться от этих тяжелых ранений, и здоров’я он был подорван.

Не в силах сломить сопротивление покоренных им народов, Александр все чаще жестоко и вероломно расправлялся с противниками. В одном из городов отряд индийских наемников настойчиво защищался до тех пор, пока македоняне не согласились выпустить их свободно с оружием и раненными товарищами. Соглашение было помещено, и индийские наемники, доверяя слову Александра, покинули свои укрепленные позиции и хотели разойтись по домам. Однако македонский завоеватель нарушил свое обещание и, напав на них, перебил всех к последнему человеку.

В другой раз Александр, вопреки законам войны, приказал повесить мирных жителей, индийских жрецов, только за то, что они убеждали индейцев отстаивать свою независимость.

Однако жестокие расправы не запугали индейцев, а только усилили их сопротивление завоевателям.

Александр считал, что сразу за долинами Инда и его притоков должен находиться конец обитаемой земли. Теперь из расспросов индейцев стало ясно, что до конца земли” еще очень далеко. Войска дошли до самого восточного из притоков Инда, реки Гифасиса. Александр узнал, что за рекой тянется пустыня, перейдя которую можно попасть в долину реки Ганг, где проживает множество народов и находятся богатые и многолюдные государства.

Даже тени сомнения не з’явилося у Александра в том, сумеет ли он с армией, которая растаяла наполовину, покорить остальных народов мира. Захваченный своим величием, считая, что ему, сыну Аммона, назначенно пол господином всей земли и всех народов, царь отдал приказ двигаться дальше к востоку. Но здесь, на Гифасисе, Александр впервые столкнулся с противником, сопротивление которого не смогло преодолеть ни подкупом, ни жестокостью.

Этим противником была его собственная армия. Воинов нельзя было заставить выступить ни угрозами, ни обещаниями. Бессмыслица последующего похода была ясна всем, кроме Александра. Царь понял, что ему придется уступить.

На три дня Александр закрылся в своей палатке, не желая не видеть никого из своих полководцев. Наконец, он вышел к воинам и объявил, что войско возвращается на запад. Александр не мог допустить, чтобы обратный путь выглядел отступлением. Было объявлено, что царь решил увидеть Океан и подчинить племена, которые жили в устье Инда.

Были построены около двух тысяч лодок и плотов. На них была посаженая часть пехоты. Караван двинулся вниз по течению реки к “Зовнішнього моря”, как тогда называли Индийский океан. Остальное войско сопровождало суда, двигаясь по обоим берегам реки.

Путь не был спокойным: неоднократно приходилось высаживаться на берег и выдерживать тяжелые битвы с местными племенами и народами. Около семи месяцев длилось плавание. Наконец, македоняне достигли Индийского океана. Здесь войско разделилось. Александр считал необходимым исследовать морской путь с Индии до Персидского залива и, поручив корабли опытному флотоводцу греку Неарху, приказал ему плыть к устью Евфрата. Большая часть армии во главе с самим царем двинулась на запад вдоль берега Индийского океана. Во время двухмесячного перехода по жаркой и безводной пустыне македонские войско испытало такие страшные лишения, что из огромной, более чем стотысячной армии, с которой Александр вторгся в долину Инда, осталась в живых меньше четвертой части. Опасные болезни, страшная жара и голод, истребили больше солдат, чем сами кровопролитные битвы.

Македоняне шли через страну, население которой не знало еще земледелие и было такое бедное, что даже самые богатые из местных жителей имели всего по нескольку овец, которых они за недостатком травы кормили иногда рыбой.

В изношенной одежде, почти без оружия, потеряв всех коней и в’ючну скот, македоняне достигли главного города персидской сатрапии Гедрозии (нынешнего Белуджистана).

В столице Гедрозии было заранее приготовлено все необходимое для армии, которая возвращается. Александр дал войску отдых, а затем приказал идти через Персию к Вавилону. Царь стремился создать впечатление, что люди погибли не даром и индийский поход увенчался грандиозным успехом.

По приказу Александра возвращение армии приняло характер торжественного хода. Войско шло медленно, делая частые остановки. Впереди на колеснице, запряженной восьмеркой коней, ехал сам царь, окруженный пышной свитой. За ним двигались бесчисленные колесницы, на которых ехали его друзья и военачальники. Дальше следовало остальное войско. Нигде не было видно ни щита, ни шлема, ни копья. Всю дорогу солдаты кружками, бокалами и кубками, черпали вино из огромных глиняных сосудов и пили за успешное окончание похода. Одни продолжали идти вперед, другие, сп’янівши, падали наземь и оставались лежать, пока их не поднимали. Везде раздавались звуки флейт, слышалось пение. Процессия напоминала быстрее свято в честь греческого бога виноделия Вакха-Диониса, чем возвращение армии.

Так завершился восточный поход Александра, и воины вернулись в Вавилон, куда по реке Евфрату приплыл и Неарх со своим флотом.

Длинное отсутствие Александра и слухи, которые неоднократно распространялись, о его гибели привели до того, что во время его отсутствия в стране начались восстания против македонян. Многие персидские вельможи и македонские военачальники, поставленные Александром во главе огромных сатрапий, предавали царю и стремились стать в своих владениях независимыми государями.

Сразу же по возвращении из Индии македонский завоеватель должен был опять выступить в поход против восставших племен и непокорных сатрапов. Действия Александра, как всегда, отличались скоростью и жестокостью: много знатных персов, греки, и македоняне были казнены, племена, которые возмутились, приведены к повиновению.

Хотя распад огромной империи, которая почався, ясно показал, что старая персидская система управления ненадежная, царь все-таки решил сохранить ее в неприкосновенности. Он надеялся, что эта организация государства, которое просуществовало так долгое время, сумеет обеспечить прочность его завоеваний.

Александр наследовал древним обладателям. По обычаю персидских царей-завоевателей, вернувшись из индийского похода, он подарил каждой женщине по золотой монете. Он возобновил разрушенную македонянами гробницу основателя Персидского царства Коры. Чтобы прекратить вражду между победителями и побежденными и сплотить их в единственный народ, Александр затребовал от своих солдат и полководцев, чтобы они женились на персах.

В Сузах Александр устроил грандиозную свадьбу. По обычаю персов, он взял себе вторую жену Статиру, дочь, доказанного им до гибели персидского царя Дария III. Одновременно его ближайшие друзья и сподвижники, всего около 80 человек, женились на знатных персах. Десять тысяч простых воинов тоже праздновали в этот день свадьбу с местными женщинами. Всем этим воинам царь обещал заплатить их долги, как бы большие они не были. По случаю свадьбы был устроен роскошный пир, и каждому гостю Александр подарил по золотой чаше.

Однако все попытки царя сплотить македонян и греков с персами потерпели крах. Перси, что еще хорошо пам’ятали о своей недавней независимости и господствующем положении в государстве, ненавидели завоевателя и были ненадежной опорой. Недовольство греков и македонян продолжала расти. Особенно сильное возмущение воинов вызывало решение Александра включить в армию те 30 тысяч молодых персов, которые по его приказу проходили у греков учебы военному делу.

Когда царь устроил неподалеку от Вавилона в городе Описе торжественное прощание с теми, которые отправляются на родину больными и раненными воинами, македонские войска взбунтовались и затребовали, чтобы он отпустил домой всех. Александру это требование показалось ужасной неблагодарностью. Сначала он попробовал усмирить бунт силой. Выйдя к войску, он вытянул из строя 13 воинов, которые, как ему показалось, кричали громче других, и здесь же приказал их казнить. Когда стало ясно, что солдаты не испугались этой расправы и бунт может перерасти в большое восстание, Александр изменил тактику. Теперь он пытался уговорить солдат, вызывать жалость к себе у старых соратников.

— Идите, — кричал он воинам, — и скажите всем, что вы покинули своего царя на заботы тех врагов, с которыми он только что воевал!

Александр обещал щедрые подарки, и ему еще раз удалось уговорить большинство македонян остаться. Только 10 тысяч, которые твердо настаивали на своем намерении, были отправлены на родину.

На вершине своих успехов, добившись осуществления самых смелых замыслов, Александр чувствовал себя абсолютно одиноким, лишенным всякой опоры. Огромная империя, неограниченным обладателем которой он был, несмотря на покорность, которая кажется, и покой, таила в себе грозные и враждебные силы. Достаточно было одного неверного шага, малейшей ошибки, незначительного поражения, и везде опять могло вспыхнуть общее возмущение.

Понимая всю опасность своего положения, когда-то бесстрашный македонский завоеватель стал робким и суеверным. Его терзал страх. Он стремился узнать свою судьбу и проникнуть в будущее. Царский дворец наполнили жрецы и ворожат, вещуны и другие обманщики, которые пользуются душевной слабостью царя.

Александр не доверял ближайшим друзьям. Ему всюду мерещились заговоры и измена. Даже старый друг его отца, полководец Антипатр, которому Александр, отправляясь в Персию, доверил управлять Грецией и Македонией, вселял теперь царю страшные опасения.

Александр считал, что только с помощью страха, который вселяется своим подданным, он сможет сохранить власть. Ему нужно постоянно поражать воображение покоренных народов грандиозными предприятиями, все новыми победами вселять им веру в свое всесилие. Только так надеялся он удержать в повиновении исчислении подчинены ему народы.

У Александра не было пути назад; он не мог остановиться, отдохнуть, оглянуться. И царь разрабатывает все более смелые, фантастические проекты. Он готовит большую морскую экспедицию во главе с Неархом, которая должна об’їхати Аравию и Африку и вернуться через Гибралтарский протока в Средиземное море. Царь готовил грандиозный поход на запад для подчинения Северной Африки, Италии и Испании. В зв’язку с этим он собирался строить дорогу через пустыню Сахару и прорыть вдоль нее колодцы. Три тысячи греческих мастеров и ученых работали над углублением русла реки Евфрат и превращением города Вавилона в морской порт.

Архитектор Стасикрат предложил превратить гору Афон во Фракии в гигантскую статую Александра. На ладони левой руки эта статуя должна держать целый город с десятитысячным населением, а из правой руки должен был вытекать горный поток, который впадает в море.

Все эти планы показывали, что македонский завоеватель, захваченный своими успехами, потерял ощущение реальности. Сподвижники царя понимали, что попытки осуществления этих проектов только ухудшат и без того опасное положение, в котором оказались завоеватели. Нужно было думать не о подчинении новых стран, а о сохранении уже завоеванных территорий, хотя бы ценой уступки некоторых наиболее отдаленных и беспокойных областей. Но Александр не считался ни с чьим. мыслью, кроме своего, да и выражать мнение, отличающееся от царского, теперь уже никто не розв’язувався. Александр верил в свой успех и не сомневался, что ему удастся все, что бы он не задумал. Даже сама природа, считал он, должна будет уступить ему: чтобы довести это себе и другим, царь назначил начало африканского похода на самые жаркие летние месяцы.

Однако этому походу не суждено было начаться. В разгар приготовлений к нему Александр внезапно заболел и, проболев всего несколько дней, умер 13 июня в 323 г. до н.э. на тридцать третьем году жизни.

Немедленно ближайшие сподвижники Александра стали спорить о том, кому должна перейти власть в огромной созданной его завоеваниями государству. Александр не назначил наследника, жена его только ожидала ребенка, возведенный брат был полоумным. Каждый из полководцев мечтал, выдвинув своего кандидата на престол, править от его имени. Еще не успели похоронить завоевателя, как ссоры в гробы перешли в вооруженные столкновения. Скоро эти столкновения переросли в войну, и огромная империя, созданная Александром, распалась. Она была недолговечна потому, что об’єднували ее только сила и страх.

Судьба Александра показывает, как изменился его характер, когда силой обстоятельств он достиг неограниченной власти и получил возможность бесконтрольно распоряжаться сотнями тысяч себе подобных.

Подозрительность и жестокость, презрение к тем, которые окружают и боязнь заговоров з’явилися у Александра только после того, как он достиг могущества, которым не владел к нему ни один человек. И даже хорошие качества Александра под воздействием лести и общего поклонения переродились: честолюбие перешло в напыщенность, смелость в безрассудство, гордость в манию величия.