(около 540-467 гг., до н.э.)

Аристид происходил из обеднелого аристократического рода и всю жизнь испытывал острый недостаток в деньгах. Вся его жизнь прошла в борьбе с вождем афинских деомократов Фемистоклом. Рассказывают, что их соперничество началось еще в детстве. Отличие в характерах приводило к тому, что они постоянно ссорились даже в играх. Фемистокл был лукавым, решительным и очень уним. Аристид отличался рассудительностью, постоянством характера, честностью и справедливостью.

Когда Аристид и Фемистокл выросли, они получили возможность принимать участие в общественной жизни Афин. До этого времени относится расцвет огромного Персидского государства. Перси захватили греческие города на побережье Малой Азии и приближались в Балканскую Грецию. В момент грозной опасности греки не были единодушны. Материковая Греция была расчленена на ряд враждующих государств. Некоторые из них готовы были добровольно подчиняться Персии.

В это трудное время в Афинах, одному из наибольших греческих городов-государств, разгорелась острая политическая борьба. Происхождение Аристида, его расположение к установленным издревле порядкам побуждали его примкнуть к аристократической партии. Образцом для себя он выбрал спартанца Ликурга, которого считал лучшим политическим деятелем, достойным наследования. Противником Аристида был вождь демократов Фемистокл.

Как и в детстве, Аристид был необычайно честен и справедлив. Его верность своим убеждениям и справедливость производили сильное впечатление на современников и даже вошли в поговорку. Современники дали Аристиду прозвище Справедливый.

За цель своей деятельности он поставил сохранение старых порядков. Аристид считал, что во всех нововведениях нужно соблюдать осторожность и не нарушать старинных установлений. В это он был непримиримым противником Фемистокла, что призывал народ к серьезным изменениям. Аристид считал, что Фемистокл, придя к власти, коренным образом изменит все стали веками порядки. Поэтому он выступал даже против, с его точки зрения, полезных предложений Фемистокла, стреясь взорвать его влияние, не дать ему усилиться и захватит власть.

Однажды Аристид выступил против одного из таких предложений Фемистокла и добился победы. Предложение было отклонено. Но успех не обрадовал Аристида. Он понимал, что соперничество из Фемистоклом завлекло его очень далеко. Их борьба приносит отчизне не пользу, а вред. Пометав народное собрание, Аристид с горечью сказал, что государственные дела много выигрывают, если и его и Фемистокла сбросят в бездна.

Справедливость Аристида побуждала его беспристрастно относиться не только к другим, но и к себе. Однажды он сам внес какое-то предложение. Оно встретило отрицание, но победа все же клонилась на его сторону. Предложение должно было быть поставлено на голосование.

В результате обсуждения Аристид понял, что оно не принесет пользу отчизне, и снял его сам.

Справедливость Аристида обеспечивала ему безусловное доверие сограждан. В спорах между собой афиняне больше доверяли решению Аристида, чем приговору судей, назначенных государством.

Как-то Аристид разбирал спор между двумя гражданами. Один из них, желая привлечь судью на свою сторону, напомнил, что его противник в свое время причинил Аристиду много неприятностей.

— Почтенный, — спокойно сказал Аристид, — лучше говори, чем он оскорбил тебя. Ведь я сужу его за твои обиды, а не за моих.

В другой раз Аристид сам обратился в суд с жалобой на своего врага. После языка Аристида уверенные в его искренности и честности судьи не захотели даже выслушать обвиняемого. Но Аристид ухватился с места, требуя дать возожность высказаться своему противнику.

В это время персидский царь Дарий сделал поход против греков (в 490 г. до н.э.). Согласно обычая ведения войны с персами поручили 10 стратегам. Каждый из них по очереди получал на один день верховное руководство. Одним из стратегов был Аристид. Когда руководство перешло к нему, он уступил его Мильтиаду, как опытнейшему и способному военачальнику. Аристид понимал, что ведение войны требует единоначалия, и убедил всех товарищей последовать его примеру.

Сосредоточив командование в своих руках, Мильтиад расположил войско в узкой равнине у подножия гор, близь поселка, Марафон. Афиняне первыми атаковали врага. Во время битвы больше всего пострадал центр афинского войска, который принял удар врагов. Здесь мужественно дрались бок о бок Фемистокл и Аристид.

Повернув врагов в побег и заставив их сесть на корабле, афиняне увидели, что перси плывут не к, а в Афины, востоку. Побаиваясь, что перси захватят город, в котором не осталось защитников, стратеги отправили большую часть войска быстрым маршем к Афинам. В Марафоне для охраны пленных и добычи был оставлен только Аристид с отрядом воинов. Он не обманул тех, которые возлагались, на него ожиданий. Несотря на то, что в палатках и на земле лежали кучами серебро, золото, роскошное одеяние и драгоценности, ему и в голову не пришло взять что-либо из этих богатств. Не позволил он этого и никому другому.

Через год после битвы при Марафоне Аристид занял должность первого архонта. Но прошло лишь немного лет, и прославленных Аристида выгнали из Афин остракизмом. Рассказывают, что причиной этого з’явився возникший в народе слух, будто Аристид, разбирая дела сам, взрывает значение народного суда и готовит себе монархическую власть.

Остракизм не был наказанием за какие-либо нечестные поступки. Этим средством хотели только удалить человека, влияния и могущество которого побаивались.

Остракизм происходил так. Гражданин нацарапывал на глиняном черепке им’я человека, которого считал опасной государству. Череп’я собиралось и подсчитывалось. Если общее число поданного череп’я было менее шести тысяч, то остракизм считался таким, который не состоялся. Потом череп’я с одним и тем же им’ям складывало в отдельные кучки. Тот, чье им’я оказывалось написанным на наибольшем числе череп’я, объявлялся изгнанным на десять лет. Однако он продолжал владеть своим имуществом и после десятилетнего срока мог вернуться в Афины и опять заняться политической деятельностью. Рассказывают, что один безграмотный афинянин обратился к какому-то незнакомцу с просьбой написать на его черепке им’я Аристид.

— Что плохого тебе сделал этот человек? — спросил незнакомец, который очутился самим Аристидом.

— Ничего, — ответил тот. — Я его даже не знаю. Но мне поднадоело слышать, что его постоянно называют Справедливым.

Аристид ничего не сказал и, написав свое им’я на черепке, вернул его гражданину. Аристид был изгнан на десять лет.

Но, через три года, когда Ксеркс вторгся в Аттику (в 480 г. до н.э.), афиняне позволили вернуться изгнаннику. Многие побаивались, что Аристид, изгнанный афинской беднотой, станет на сторону врагов и это побуждает аристократов перейти к персам. Но они не понимали этого человека. Еще к постановлению о возвращении изгнанников Аристид все время призывал эллинов бороться против персов. По возвращении, когда Фемистокл был выбран стратегом с неограниченнии полномочиями, Аристид помогал ему во всем советом и делом, хотя осознавал, что этим он способствует влиянию и популярности своего злого врага. Когда шла речь о благо родины, личные интересы отступали для Аристида на задний план.

Положение греков было очень тяжелые. Войско персов, пройдя Северную Грецию, сумело прорваться через Фермопильский проход. Теперь перси беспрепятственно заняли Среднюю Грецию и приблизились в Афины. Все афиняне, способные носить оружие, сели на корабле, чтобы продолжать борьбу на море. Детей, женщин и людей, преклонных лет успели вывезти из Афин на лежащий около берегов Аттики остров Саламин. Вскоре после этого перси заняли Афины, а их флот подошел к Саламину.

Спартанские военачальники, коандовавшие флотом греков, хотели дать приказ корабля отступать от Саламина и оставить афинские сим’ї, что находились на острове, на произвол судьбы. Однако персидский флот ночью окружил Саламинский пролив, отрезав грекам путь для отступления. Как раз в этот момент из острова Эгина вернулся что проживал там Аристид. Он доблестно провел свой корабль между враждебными судами и з’явився, ночью к палатке Фемистокла. Вызвав его, Аристид сказал:

— Мы умные люди, и на нужно прекратить пустое и хлоп’яче соперничество. В настоящий момент главное — спасти Грецию, тебе — как начальнику и полководцу, а мне — как твоему помощнику и советнику. Ты считаешь, что необходимо как можно скорее даты бой персам в узко проливе. Я согласен с этим, но спартанцы мешают тебе. Враги же вроде бы сами способствуют успеху твоего плана. Враждебные корабли окружили нас со всех сторон. Грекам не остается ничего другого, как вступить в битву; все дороги для побега отрезаны.

Услышав это, Фемистокл обрадовался и попросил Аристида, которому особенно благоволили спартанцы, убедить их флотоводца Еврибиада в необходимости немедленно вступить в морской бой.

Однако, когда вопрос о битве обсуждался на совете полководцев, Аристид не взял слово. Видя это, один из стратегов сказал, обращаясь к Фемистоклу: “Арістід тоже не одобряет твой план. Видишь, он сидит и мовчить”. Аристид отрицал, однако, что не стал бы молчать, если бы не считал план Фемистокла наилучшим.

Аристид деятельно принимал участие в Саламинском боя. Он обратил внимание на маленький остров Пситталия, который находился неподалеку от Саламина, на котором были полно враждебных воинов. Посадив на транспортные суда саих решительных и воинственных граждан, Аристид высадился из нии на Пситталии. Вступив в бой с персами, греки уничтожили врагов на острове.

Несколько знатных персов были взяты в плен. Среди пленных очутились племянники царя, каких Аристид отослал к Фемистоклу. Персидских ребят принесли в жертву богу Дионису.

Аристид со своими воинами устроил засаду на острове и подстерегал персов, которые здесь спасались из разбитых кораблей. Оказалось, что больше всего, судов скопилось именно в этом месте и здесь зав’язалася самая горячая битва. Поэтому и трофей был поставлен на Пситталии (трофей — пам’ятник, что сооружался из отобранного у врага оружия на месте одержанной победы).

После боя Фемистокл предложил сразу же поплыть к Геллеспонту, разрушить мост через пролив, построенный персами, и не дать персидским войскам вернуться домой из Европы. Аристид решительно оказывал сопротивление этому предложению. Он хотел, чтобы перси как можно скорее пошли из Греции. Не должен возможности вернуться, перси, по мнению Аристида, поневоле станут ожесточенно драться.

После битвы при Саламине Ксеркс поспешно, отправился с частью войск к Азии, оставив в Греции своего полководца Мардония, который надменно писал грекам:

“Ви победили на море людей сухопутных. Но теперь перед нами широкие равнины Фессалии и Беотии, удобные для моих вершникив”.

Афинянам же он отправил письмо, в котором обещал возобновить их город, дать много денег, сделать их владыками над всеми греками, если они заключат с персами мир.

Спартанцы, испугавшись, что афиняне примут предложение царя; отправили в им посла. Они предлагали прислать афинских детей и женщин к Спарте и обещали обеспечить их питание.

По предложению Аристида афиняне дали спартанцам гордый и мужественный ответ.

— Не удивительно, — писали афиняне, — что враги хотят купить нас. Они могут не знать, что нет такого количества золота ни на земле, ни под землей, преимущество которого афиняне отдали бы над свободой греков. Спартанцам же стыдно уговаривать афинян защищать их родину за плату.

А послам Мардония Аристид сказал, указывая на солнце:

— Пока солнце двигается по своеу пути, афиняне не перестанут воевать с персами, мстя за опустошенную страну, за святыни, которые опоганивают и сожженные.

Когда Мардоний повторно вторгся в Аттику (в 479 г. до н.э.), жители опять переправились на Саламин. По предложению Аристида афиняне отправили послов к Спарте. Они просили спартанцев немедленно прийти на помощь уцелевшей части Греции. Правители Спарты послали п’ять тысяч воинов, каждого из которых сопровождали семь илотов.

Аристид, выбранный стратегом для руководства афинянами в будущей битве, прибыл в Платеи во разделе афинских гоплитов. Здесь к нему присоединился спартанский царь Павсаний, возглавлявщий все греческое ополчение. К им все время подходили новые отряды из других греческих государств. Персидский лагерь расположился вдоль реки Асопа.

Тегейци, что пришли ие Пелопоннеса вместе со спартанцами, вступили в спор с афинянами и требовали, чтобы их отряду предоставили право занять левый фланг греческого войска, поскольку стоять на фланге войска считалось особенно ответственным и наиболее почетным. При это они всячески восхваляли своих предков, которые якобы всегда дрались и брали победы на этом фланге. Аристид, отметив, что афиняне возущени этим требованием, подошел к им и сказал:

— В настоящий момент не время спорить о храбрости предков. Какое бы место в строю нам не назначили, мы постараемся не оконфузить нашу славу, приобретенную в прежних боях. Мы пришли сюда не ссориться с союзниками, а драться с врагами и проявить свое мужество перед лицом всей Греции. Место не делает человека храбрее. Пусть сама битва покажет, кто достоин больших почестей.

Правый фланг (самое почетное место) был оставлен за Спартой, а на левый фланг мало право претендовать вторая по значению государство — Афины.

Не только несогласие союзников взрывали силы и единство греков. В канун битвы тревога охватила афинян. Богатые люди, которые разорились из-за войны, увидели, что из богатство пошло их влияние. Они тайно собрались в Платеях и организовали заговор для сброса демократов.

В случае неудачи заговорщики решили даже пойти на измену и перейти к персам. У них были немало сторонников, и кое-кто в войске готов был последовать за ними.

Аристид узнал о заговоре, но признал момент неблагоприятным для расследования. Однако совсем пренебрегать этим делом тоже было невозожно. Из многих участников заговора Аристид арестовал только восемь человек. Двое из них, наиболее виновные, бежали из лагеря. Остальная Аристид отпустила. Он хотел дать и возожность раскаяться и честно искупать свою вину в будущем бое. Тем времене Мардоний готовился к решающеу битве. Он рассчитывал на свою конницу. Все греческое войско засело в неприступных скалистых передгир’ях Киферона. Лишь три тысячи мегарцев отаборились на равнине. Поэтому они попали в тяжелое положение. На лагерь, открытый со всех сторон, обрушилась персидская конница. Мегарци поспешно послали гонца к спартанскоу царю Павсанию, призывая его на помощь. Однако царь не отважился отправить спартанских гоплитов, которые не умели драться с персидской конницей. Между тем из-за массы дротиков, которые летят, и стрел, лагерь мегарцев совсем спрятался из виду.

Тогда Павсаний стал просить тех, которые стояли вокруг него других полководцев помочь мегарцам. Никто не отозвался на этот призыв. Только Аристид от имени афинян послал 300 отборных воинов. Они быстро собрались и бегом помчали вперед.

Начальник персидской конницы Масистий, человек заечательний, своей силой и ростом, увидев афинян, повернул коня и попрыгал им навстречу. Столкновение было жарко. Греки дрались с врагом врукопашную. Конь Масистия, раненый, стрелой, сбросил седока. Персидский полководец был в тяжелом оружии. Сам он не мог подняться, но и афинянам, толпившися вокруг него, не удавалось его докончить. Наконец, один из них продвинул древко дротика через отверстие для глаз в шлеме и убил Масистия. Остальные персы, бросив труп полководца, бежали.

Греки, видя печаль, которая охватила персов, поняли, насколько тяжелая для них гибель Масистия. Вся равнина наполнилась стоном и плачем, поскольку Масистий уступал по доблести и мужеству лишь самому Мардонию.

После столкновения с персидской конницей бои прекратились на длительное время. Дело в том, что ворожат предусмотрели победу тем, кто только будет обороняться, но не нападать. Однако обстоятельства принуждали персов спешить. В Мардония оставалось съедобных запасов всего на несколько дней, а число греков все увеличивалось. Мардоний рещил не ожидать больше и не откладывать битву.

Персам было удобнее драться на равнине, где они могли использовать свою конницу. Греки же хотели дать бой в гористой местности, где всадники персов не могли быть использованы. Понимая, что каждой из враждующих сторон лучше всего драться на тронутой территории, персидские и греческие ворожат, выдавая свои рассуждения за волю богов, предусматривали, что наступление не будет иметь успеха.

В полночь к греческому лагерю тихо пид’їхала человек верхом на кону. Он вызывал Аристида и сказал ему:

— Я — Царь македонян Александр. Хотя это и угрожает мне наибольшей опасностью (Македония была союзником персов), я все же приехал предупредить: завтра Мардоний нападет на вас, поскольку у него нет другого выхода.

Сказав это, Александр попросил Аристида, чтобы тот “нікому не рассказывал о его приходе.

— Я не могу скрыть твое сообщение от Павсания, но, кроме него, никто не будет об этом знать, — обещал Аристид.

Когда царь македонян ускакал, Аристид рассказал Павсанию о полученных сведениях.

Призвав к себе стратегов, Павсаний приказал и привести войска в боевую готовность. К Аристиду спартанский царь обращался с просьбой перевести афинян на правый фланг и построить их против персов. Он думал, что афиняне сумеют лучше других драться с персами, поскольку у них уже был опыт предыдущих боей. Левый фланг, против которого стояли малоазийские греки, которые входили в персидскую армию, он просил уступить спартанцам.

Афинские стратеги считали, что Павсаний поступает несправедливо, ставя их на опаснейшее место. Но Аристид согласился с предложением спартанцев. Он напомнил своим соотечественникам, что еще совсем недавно они спорили из тегейцаи за почетное право стоять на левом фланге. Теперь же, когда спартанцы добровольно предлагают им еще более почетный правый фланг, они неудовлетворены честью, которая добралась.

После слов Аристида афиняне охотно поменялись со спартанцами местами. По всему лагерю из уст в уста передавали его смелые слова:

“Чого нам бояться?! Разве враг стал более храбр, а его оружие лучше? Ничто не изенилось со времен Марафонской битвы. Мы победим, как побеждали раньше!”

Мардоний узнал от перебежчиков о передвижении греков и немедленно тоже перестроил свои войска. Он хотел, чтобы против персов были спартанцы. Возможно, он боялся афинян, а может быть, считал делом чести драться именно со спартанцами.

Как только Павсаний отметил это, он опять поставил афинян против персов.

И опять Мардоний переставил свои вийска… День прошел в бесполезных перемещениях. С наступлением ночи греки решили отодвинуться подальше на более удобные позиции. Стратеги повели войско в намеченное место, но воины двигались неохотно.

От Мардония не спряталось, что греки покинули прежние позиции. Он считал, что враги отступают, и бросил свои войска вслед за спартанцами. Перси громко кричали и бряцали оружием, считая, что им надлежит не драться с врагом, а грабить и убивать тех, которые бегут. Действительно, немного не случилось так, как они допускали.

Отметив приближение персов, Павсаний приказал привести отряды в боевую готовность. Он велел спартанцам закрыться щитами и ожидать врагов. Персидские стрелы стали уже достигать греческого войска, но спартанцы стояли на своих местах. Многие падали, пронизанные стрелами, но фаланга не отступала ни на шаг. Наконец, Павсаний дал сигнал к бою. Только теперь перси поняли, что им придется драться из людьи, что решили драться до последнего вздоха.

Устроив перед собой загоны из множества щитов, сплетенных из лозин, перси выдвинули вперед стрелков, которые стали закидывать греков стрелами.

Спартанцы вступили в бой, храня сплоченный строй, щит к щиту. Они подошли впритык к врагу, пробили плетеные загоны и прорвались через них, поражая персов копьями. Перси же, хватаясь голыми руками за копья, большую их часть переломили. Потом, выхватив из ножен оружие, перси пустили в ход мечи и кинжалы. Закипел кровавый и жестокий бой.

Когда афиняне услышали крики тех, что б’ються, то поспешно направились на помощь спартанцам. С гроким кличем побежали они вперед, а навстречу ним тронулись греки, которые были на стороне персов.

Увидев соотечественников, Аристид вышел вперед и, заклиная всеми греческими богами, просил их не принимать участие в битве. Но те, не звертаючи внимания на его слова, уже выстраивались для боя. Тогда Аристид решил не идти на помощь спартанцам, а драться с этим отрядом. Враги не выдержали натиск афинян и отступили.

Битва велась сразу в двух местах. Спартанцы скоро победили персов и, повернув их в побег, заставили засесть за стены, которые окружали враждебный обоз.

Когда некоторое время через афиняне повернули в побег греков, которые дрались на стороне персов, к не прибыл вестник с сообщением о том, что перси осаждены в своем лагере. Зная, что спартанке не уеют брать нападением укрепление, афиняне немедленно пошли им на помощь. Лагерь был взят сразу же после прихода афинян, и греки перебили множество врагов. Эта битва состоялась в августе 479 года до н.э. Греки потеряли менее полутора тысяч человек. Потери персов было значительно больше.

После битвы греческие стратеги начали спор о том, кому присудить награду за победу. Афиняне не хотели уступать спартанцам. Спор достиг такой остроты, что, казалось, может быть разрешен только оружием. В этот тяжелый момент, когда все дело освобождения могло погибнуть, Аристид уговорил стратегов передать решение спора всему греческому ополчению.

Все понимали, что если они присудят награду афинянам или спартанцам, то это может повести до войны между ними. После длинного обсуждения решили присудить награду платейцам, на земле которых состоялась большая битва. Первым на это решение согласился от имени афинян Аристид, а затем Павсаний от имени спартанцев.

Платейцам выделили 80 талантов, и на эти деньги они построили храм Афине. Трофей же, каждый свой, поставили спартанцы и афиняне.

Греки спросили дельфийского оракула, как следует их благодарить господи за победу при Платеях. Ответ оракула свидетельствовал, что благодарственные жертвы могут быть принесены не раньше, че по всей Греции потушат огонь, который опоганивает персами, и зажгут новый, чистый, взятый из общего очага в Дельфах.

Тогда вожди греков заставили везде потушить огни. Евхид с Платой рзялся со всей возожной скоростью доставить дельфийский огонь. Он увенчался лавровым венком, взял огонь из алтаря и бегом пустился назад. Рассказывают, что Евхид вернулся в Платой в тот же день к закату солнца, пробежав в один день тысячу стадий (около 180 к). Передав огонь, он немедленно же упал и умер.

Вскоре были созваны собрания представителей греческих государств. На нем Аристид внес предложение, чтобы в Платеи ежегодно собирались выборные от всех греков и, чтобы здесь каждые п’ять лет устраивались Эльовтерійськіє соревнование. На это же собраниях решили для последующей войны с персами собрать союзное войско из 10000 тяжеловооруженных воинов, 1000 всадников и 100 кораблей.

Из этих пор территория Платеи считалась у греков неприкосновенной. На платейцев был положен обов’язок от имени всей Греции приносить жертв богам.

Когда Аристид вернулся в Афины, Фемистокл заявил в народном собрании, что у него есть предложение, полезное для государства. “Але, — сказал Фемистокл, — свое предложение я не могу оповестить видкрито”.

Афиняне велели Фемистоклу рассказать о все в одиночестве Аристиду, в честности и справедливости которого все было уверенно. Как з’ясувалося, Фемистокл задумал, воспользовавшись тем, что корабли греческих государств стояли в одном месте без охраны, захватить их и сжечь.

Тогда афиняне окажутся сильнее всех на море и смогут господствовать над Грецией.

Аристид выступил в народном собрании и сказал, что не может быть ничего полезно для Афин, чем предложение Фемистокла, но ничего не может быть и безнравственнее. Услышав приговор Аристида, афиняне велели Фемистоклу отказаться от своего замысла.

Вскоре Аристид был отправлен в должности стратега на войну с персами. Прибыв к месту назначения, он увидел, что Павсаний и другие спартанские полководцы грубо и высокомерно обращаются с греками. Рядовых воинов Павсаний осуждал к суровым наказаниям, спартанцам предоставлял лучшие условия за счет остальных греков, нагло и надменно обращался со всеми.

Аристиду удалось завоевать расположение союзников и возвести на нет первенствующее положение спартанцев. Военачальники многих держал, особенно островных, стали уговаривать Аристида взять на себя руководство войском. Аристид не хотел ссориться со спартанцами, пока не был уверен, что союзники в решающий момент поддержат его. Чтобы довести готовность идти за Аристидом до конца, союзники напали на корабль Павсания. По их требованию Павсаний вынужден был отказаться от командования.

Спартанские законодатели решили не вступать в борьбу с Афинами за руководство Союзом. Отозвав Павсания, они не послали вместо него нового военачальника, и их войско не брало больше участия в войне против персов. Спартанцы считали, что им не хватит сил сохранить власть над илотами и удержать господство в Пелопоннесе, если они станут оспаривать владычество на море.

Да, вместо возглавляеого Спартой антиперсидского Союза возник Афинский морской союз (в 478 г. до н.э.).

Еще во времени, спартанского руководства было решено, что каждое греческое государство будет вносить определенные средства на потребности войны. Однако размеры взносов вызывали много споров, и после перехода руководства к Афинам было решено поручить Аристиду установить размер податей согласно территории и доходам каждого государства.

В руках Аристида очутилась огромная власть, но он не воспользовался ею для личного обогащения. Справедливостью распределения взносов Аристид приобрел такую славу, которой к нему не имел ни один другой человек.

Фемистокл высмеивал популярность Аристида. Он говорил, что для политического деятеля главное качество не честность, а умение добиваться выгод для своего государства, понимать и угадывать заисли врагов.

— Это, конечно, необходимо, Фемистокл, — отвечал Аристид, — но не менее важно, чтобы государственный деятель был честным человеком.

Всю жизнь Аристида служило как бы подтверждением этих слов. Он умер в Афинах глубоким старым, почтительный и любимый согражданами. Он был настолько беден, что в его доме не нашлось даже денег на похороны, и надгробный пам’ятник Аристиду был построен на средства государства.