(около 384-322 гг., до н.э.)

Афинский государственный деятель и большой оратор древности Демосфен всю свою жизнь посвятил родине и умер в борьбе за ее свободу. Он родился в Афинах в 384 г. до н.э. Отец его (какого звали также Демосфеном) был состоятельным человеком, имел оружейную мастерскую.

Когда мальчику было семь лет, умер отец, оставив в наследство будущему оратору и его п’ятирічній сестре крупное состояние.

Воспитание ребенка было поручено матерей и опекунам; опекуны (его дяди по матери), однако, оказались людьми недобросовестными. Они не платили жалованья учителям, не заботились об образовании детей и воспитании. Мальчик рос слабым, физически недоразвитым.

Когда Демосфен достиг совершеннолетия, опекуны отдали ему лишь дом с рабами, а большую часть денег и имущества присвоили себе. Молодой человек пытался сначала уговорить опекунов добровольно повернуть наследство, но те отказались. Тогда он решил судом добиваться возвращения похищенных денег. Чтобы успешно вести дело в суде, нужно было обстоятельное знакомство с афинскими законами, а главнее всего — умение хорошо и убедительно говорить.

В то время при демократическом строе в Афинах почти каждому гражданину приходилось выступать в суде и в народном собрании. Выдающиеся ораторы пользовались общим почетом: их выбирали на почетные должности в государстве и отправляли послами в чужие страны. В Афинах з’явилося много людей, которые учили красноречию: как побеждать в спорах, как сделать слабый довод сильнее.

Самыми выдающимися учителями красноречия тогда были Исократ и Исей. Исократ содержал дома школу красноречия, но Демосфен не мог посещать занятий, поскольку плата за учебу была очень высокой. Тогда он обратился к Исею, в то время лучшему адвокату по делам о наследствах.

Четыре года молодой человек старательно учился в Исея и заплатил ему за учебу большую сумму денег. За это время он хорошо познакомился с произведениями всех величайших писателей; особенно внимательно изучал он произведения знаменитого историка Фукидида и философа Платона. “Історію” Фукидида будущий оратор знал почти напам’ять, поскольку переписал ее собственноручно восемь раз.

Закончив учение, Демосфен начал судиться с опекунами. Суд тянулся целых п’ять лет. Опекуны всячески стремились избежать ответственности; да, они уничтожили даже самое завещание отца Демосфена и другие важные документы. В конце концов опекунствовали осуждено, однако молодому человеку не удалось полностью вернуть своего наследства.

Тяжелая многолетняя борьба с опекунами закалила характер будущего оратора, развила в нем ретивость и настойчивость.

Выступать перед народом Демосфен мечтал еще мальчиком. Однажды еще в ранней юности Демосфен просил своего воспитателя взять его на заседание суда послушать язык знаменитого оратора. Мальчик видел, как толпа народа провожала аплодисментами оратора, и удивлялся силе красноречия, которая покорила всех. С тех пор он бросил все другие занятия и игры со своими однолетками и стал усиленно управляться в красноречии. Он твердо решил сделаться оратором.

Но, прежде чем выступать перед народом, Демосфену пришлось, по примеру своего учителя, писать судебные языки для других. Такое занятие оплачивалось в Афинах достаточно хорошо, и молодому человеку удалось не только прокормить свою мать и сестру, но и сделать некоторые сбережения.

Однако составление языков не могло удовлетворить Демосфена: он был полум’яним патриотом и мечтал посвятить свои силы общественной деятельности.

Первое выступление молодого оратора перед народом кончилось грустно: шум, смех и шиканье толпу не дали ему закончить языки. Эта неудача была абсолютно естественна, поскольку Демосфен имел очень упавший голос, говорил невыразительно, слегка заикался, картавил (не произносил звук “р”), у него была плохая привычка дергать плечом, и, кроме того, он абсолютно не умел держаться перед публикой.

Вторая его попытка выступить с языком перед народным собранием также оказалась неудачной. Упав духом, закрыв лицо, спешил он домой и сначала даже не отметил, что следом за ним шел один из друзей, известен афинский актер. Они пошли вместе. Демосфен начал горько жаловаться другу на свои неудачи и говорил, что народ не ценит и не понимает глубокого содержания его языков. “Все это так, — отвечал актер, — но я попробую помочь твоему горю. Прочитай мне какой-либо отрывок из Софокла или Еврипида”. Демосфен прочитал. Когда он закончил, актер повторил то же, но с такой выразительностью, что Демосфену показалось, будто он слышит совсем другие стихотворения. Он понял теперь, как много красоту добавляет языку выразительность, которой ему не хватало, и с удвоенной старательностью взялся за работу.

Следовательно, Демосфен решил во что бы то ни стало исправить все недостатки своего языка. Чтобы никто ему не мешал, он уединился; побрил потом себе полголовы, чтобы не выходить из дома, пока волосы не отрастят. В день по нескольку часов кряду он занимался упражнениями, чтобы исправить неясность произношения. Он набирал в рот камешки и стремился говорить громко и ясно; чтобы научиться произносить звук “р”, он брал щенка, слушал его рычание и повторял звуки. Он приучил себя громко произносить стихотворения, когда поднимался на гору или гулял по берегу моря, причем стремился заглушить своим голосом шум волн. Иногда молодой человек не выходил по два, по три месяца, пока, наконец, абсолютно не завладел голосом и жестами.

После длинных и настойчивых усилий Демосфен достиг своей цели и стал выдающимся оратором. Однако он никогда не говорил без подготовки, но всегда изучал напам’ять заранее написанный язык; по ночам при свете лампы он старательно готовился к выступлению, тщательным образом обдумывая каждое слово. Все это дало впоследствии повод противникам большого оратора упрекать его в отсутствии вдохновения и естественных способностей. Однажды один из недругов даже бросил ему упрек: “Твої языки пахнут маслом”, то есть “Ти сидишь над ними целыми ночами при свете масляного свитильника”.

Но даже враги, наконец, вынужденные были признать силу и мастерство его красноречия. В его языках необычная простота выражения з’єднувалася с наибольшей силой ощущения и мысли, ясностью и убедительностью. Демосфен всегда строго держался предмета своего языка, не любил пустой болтовни; он то говорил спокойно, действуя на ум слушателей, то покорял их силой ощущение, передавая им свою горячую веру в правоту дела, которое защищается.

Когда Демосфену исполнилось 30 лет, он начал принимать участие в государственных делах и всю силу своего ораторского дарования повернул против опаснейшего врага всех греков — македонского царя Филиппа. Беззаветная любовь к родине вдохновляла большого оратора на борьбу против македонян и их пособий в Афинах и во всей Греции.

Еще недавно Македония была слабым и отсталым государством, на которое греки мало учитывали. Царь Филипп (359-336 гг. до н.э.) об’єднав страну и организовал большую замечательно вооруженную армию. В руках такого одаренного полководца, как Филипп, она стала грозной силой.

Международное положение Греции в это время было весьма благоприятным для выступления Македонии: греки вели между собой постоянные войны, афиняне воевали с союзниками, фиванци — из фокейцами, а спартанцы — с государствами Пелопоннеса.

Царь Филипп умело пользовался внутренними раздорами среди греков: он всюду имел своих сторонников и агентов в рядах противников. В случае необходимости царь не брезговал и подкупом. “Осел, нагруженный золотом, возьмет любую фортецю”, — говорил Филипп, неуклонно стремясь к своей цели — завоевать всю Грецию.

Сначала Филипп подчинил Фессалию и укрепился в Северной Греции. Но это было только начало. Спустя некоторое время македонянам удалось захватить все афинские владения во Фракии, и они готовились к вторжению в Среднюю Грецию.

Такие быстрые успехи Филиппа облегчались еще и тем, что вся Греция была разделена на два лагеря ожесточенной борьбой между богатыми и бедными. Бедняки всюду открыто требовали раздела земли и имущества богачей. Богатые рабовладельцы смотрели на Филиппа и македонян как на своих спасителей от выступлений бедноты. Они считали лучшим лучше подчиняться Македонии, чем отдать свои богатства народа. При македонском владычестве можно будет, думали они, спокойно владеть своим имуществом и рабами и не побаиваться народных восстаний. Только простой народ и бедняки готовые были защищать родину и свободу от македонских захватчиков.

Демосфен сразу же понял, какую опасность для Афин и Греции представляют Македония и ее царь, и возглавил партию патриотов, противников Филиппа.

В Афинах в это время власть была в руках сторонников Македонии. Во главе македонской партии стояли Евбул и известный оратор Эсхин.

Евбул был за мир “во что бы то не стало, за всякую цину” и умышленно закрывал глаза на опасность, которая угрожала со стороны македонского царя. Он желал успокоить народные массы путем раздачи народа доходов казначейства (так называемые “видовищні гроши”).

Демосфен стал бороться против такого порядка и призывал народ уступить личные выгоды сегодняшнего дня для счастья и спасения родины. “Багаті, — говорил он, — бросают народа подачки за счет государства, а сами уклоняются от государственных повинностей. Оратору удалось убедить народ повернуть “видовищні гроши” на борьбу с Македонией. Это был значительный успех Демосфена и его сторонников-патриотов.

Демосфен постоянно выступал теперь в народном собрании из полум’яними языками, стремясь пробудить в афинянах патриотические ощущения. Его знаменитые языки против царя Филиппа назывались “Філіппінами” (и теперь еще у нас называют горячую, страстную речь “філіпікою”).

После захвата Фракии Филипп стал угрожать Олинфу, самому крупному городу на Халкидике.

В Афины прибыли послы олинфян с просьбой о помощи. Демосфен горячо поддержал олинфян: он произнес в их пользу три речи в народном собрании. Однако помощь афинян опоздала. Царь Филипп захватил город, а жителей продал в рабство.

Потом Филипп предложил афинянам мир. Афинские послы — Филократ и Эсхин — во время мирных переговоров подкупали царем: несмотря на противодействие Демосфена, они заключили мир на невыгодных для Афин условиях. Вскоре после этого, не звертаючи внимания на заключенный мир, Филипп разгромил фокейцев — союзников афинян.

Тогда, наконец, афиняне стали готовиться к решительному отпору Филиппу. Демосфен был выбран первым стратегом и стал во главе государства. Прежнего посла Филократа обвинили в подкупе и измене. Филократ был заочно осужденный на казнь.

Потом Демосфен выступил против другого посла — Эсхина, обвиняя его в измене и подкупе. Эсхин искусно защищался и был оправдан незначительным большинством голосов.

Это было время наибольших успехов и славы большого оратора. Ему удалось укрепить флот — главную силу афинян.

Однако афиняне одни не могли справиться с грозным врагом, и потому Демосфен стал хлопотать об общегреческом союзе против Македонии. Во главе посольства он об’їхав ряд греческих государств, везде произнося страстные речи и побуждая греков к об’єднання. “Сила македонян, — говорил он, — в слабости и разрозненности греков; если все греки будут единственными, то Филипп не осмелится напасти на нас”. Население греческих городов с захватом принимало большого оратора, и вскоре Коринф, Мегари и другие города Пелопоннеса вступили в союз с афинянами.

Филипп между тем пристально наблюдал за действиями афинян. Пока велись эти переговоры об об’єднання, пришла грозная весть: войско Филиппа находится в Средней Греции, царь занял уже у границы Беотии крепость Элатею — важный пункт пересечения дорог к Фивам и в Аттику. Наступил решительный момент борьбы. Многое зависело теперь от того, на чью сторону станут Фивы — одно из сильных государств в Средней Греции.

Тогда Демосфен во главе афинского посольства прибыл в Фивы с предложением союза против Филиппа. Но там уже находились македонские послы (царь опередил его), которые, не жадничая на обещания, всячески отговаривали фиванцев от союза с афинянами. Однако Демосфен добился блестящего успеха. Его вдохновенные языки, в которых он призывал к мужеству и напоминал о славе и чести Греции, решили дело: фиванци вступили в союз с афинянами против общего врага. Обе стороны стали готовиться к последнему столкновению.

Летом в 338 г. до н.э. состоялась фатальная битва при Херонее.

Армия Филиппа состояла из 30 тысяч пехоты и 2 тысяч всадников. Численность войска союзников — афинян и фиванцев — была несколько меньше.

На рассвете оба войска выстроились в боевом порядке. Правым крылом македонского войска командовал сам Филипп, левым — его восемнадцатилетний сын Александр, будущий большой полководец; в центре стоял опытный военачальник Антипатр.

Началась свирепая битва. Долгое время военное счастье не склонялось ни в ту, ни в другую сторону. Первым решающего успеха добился Александр: его воины нанесли сокрушительный удар “священному загону” фиванцев.

Напротив, на правом крыле афиняне прорвали ряды македонцев и потеснили их. “За мной! — закричал афинский стратег, — победа наша!”

Захваченные успехом, наступающие афиняне, однако, расстроили свои ряды. “Ворог не умеет побеждать!” — сказал Филипп, который наблюдал из высоты за ходом боя. Он быстро перестроил свою фалангу и ударил на афинян. Афиняне мерзли, и все греческое войско стало отступать.

Македоняне одержали решительную победу, несмотря на отчаянное сопротивление афинских гоплитов и бесстрашную храбрость фиванской фаланги (”священного загону” из 300 человек, которые все погибли).

В этой битве афиняне потеряли 1000 человек убитими и 2000 попали в плен.

Демосфен дрался рядовым гоплитом и отступил из поля боя вместе с войском. За это впоследствии оратор Эсхин обвинил его в робости. Народ афинский, однако, не поверил клевете врагов большого оратора и поручил ему произнести надгробную речь в пам’ять бойцов, павших при Херонее, что считалось высокой честью.

Весть о поражении при Херонее произвела ошеломляющее впечатление на афинян. Немедленно собралось народное собрание, народ вынес решение готовиться к осаде и перевозить женщин и детей из сел за стены города; кроме того, кто-то предложил освободить рабов и дать право гражданства иностранцам для призыва их в армию. Пойти на такое крайнее мероприятие даже в такой опасный момент для родины афинское народное собрание не отважилось.

Демосфен вместе со своими сторонниками организовал защиту города, поголовное вооружение граждан, починки стен, и так далее

Грозная опасность, к счастью, вскоре минула; удалось заключить мир на сравнительно приемлемых условиях: афинянам был оставленный флот и главные владения; однако Афинский морской союз — основа их могущества — был развращен, и Афины должны были вступить во вновь организованный общегреческий союз во главе с Филиппом.

Херонейская битва решила судьбу Греции: греческие государства потеряли свободу и независимость, всюду власть переходила в руки богачей, которые сочувствовали Македонии.

В Афинах подняли голову изменники, явные и тайные сторонники Филиппа. Они стали чуть ли не ежедневно нарушать обвинение против Демосфена и других представителей народной партии.

Однако нашлись патриоты, которые непрестанно трудились для возобновления мощности государства. Во главе их были Демосфен, Ликург и другие.

Ликург в течение четырех лет путем строгой экономии опять поднял государственные доходы до 1200 талантов в год. Демосфен заведовал “видовищною скарбницею”, какая была теперь единственной поддержкой афинской бедноты. Афиняне стали, мало-помалу выторачиваться после страшного поражения.

Царь Филипп между тем собрал общегреческий з’їзд в Коринфе, где торжественно провозгласил создание общегреческого союза под руководством македонского царя.

В разгар приготовлений к походу Филипп был убит на свадьбе своей дочери в городе Эгах в Македонии, через два года после Херонейской битвы (в 336 г. до н.э.).

Демосфен получил сообщение о смерти Филиппа, когда народное собрание еще не знало об этом. Он з’явився в совет и радостно объявил, что видел сон, предвещающий афинянам большое счастье. Вскоре пришла весть о смерти Филиппа. Народное собрание постановило принести богам благодарственную жертву, а убийцу царя наградить венком. Большой оратор пришел в тот день в народное собрание в праздничной одежде с венком на голове, хотя собственную его сим’ю постигло большое горе: всего несколько дней назад умерла его дочь. Но народную радость Демосфен ставил выше личного горя. Народ торжествовал, надеясь сбросить македонское иго.

Опять до власти был призванный Демосфен. Во всех городах Греции поднялось движение против македонян и проснулись надежды на свободу. Афиняне послали посольство к Фивам и другим греческим государствам с предложением союза против Македонии. Афины вступили в снощения также с персами, побуждая их немедленно начать войну с Александром. Демосфен считал, что с наследником Филиппа, мальчишкой и дурачком, как он называл Александра, справиться будет легко. Демосфен надеялся на успех восстания.

Однако, вопреки ожиданиям, Александр быстро покончил со своими противниками в Македонии и Фессалии и заставил греков в Коринфе признать себя вождем общегреческого войска для похода на Персию. Однако ему пришлось сделать поход на север против трибаллов, которые угрожали пределам Македонии.

Пользуясь отсутствием Александра, первыми восстали фиванци, а за ними и другие греческие государства. Фиванци осадили македонский гарнизон, который стоял у них, и многие воины перебили.

Александр, разбив трибаллов, неожиданно з’явився с войском под стенами Фив. Город был взят и разрушен вдребезги. Пощадили только дом, который принадлежал знаменитому поэту Пиндару. Уцелевшие жители, числом около 30 тысяч человек, были проданы в рабство.

В Афинах господствовало страшное сум’яття: ожидали, что Александр начнет осаду. Однако ценой полной покорности удалось выпросить пощаду у победителя. Александр затребовал только выдачи Демосфена и других противников Македонии.

Демосфен пришел в народное собрание и рассказал народа басню об овцах, которые выдали своих собак волкам. Себя самого и своих товарищей он сравнивал с собаками, которые дрались за народ, а Александра назвал волком. К счастью, внимание Александра было отвлечено приготовлениями к персидскому походу, и он не стал настаивать на своем требовании. Демосфен и его друзья остались в Афинах.

Выступив в поход против Персии во раздела 30 тысяч человек пехоты и 5000 всадников. Александр победил персов в битвах при Гранике и Иссе (334-333 гг.); потом он наголову разгромил персидское войско при Гавгамелах (на берегу реки Тигр) и завладел Вавилоном и огромными сокровищами персидских царей.

Между тем в Афинах власти опять дошла македонская партия. Теперь противники большого оратора нашли время соответствующим, чтобы с ним расправиться. Дело в том, что еще несколько лет назад один из сторонников народной партии предложил увенчать Демосфена золотым венком за высокие патриотические заслуги. Народное собрание согласилось с этим и постановило наградить большого гражданина Афин венком. Конечно, сторонники Македонии отрицали, и Эсхин внес жалобу на постановление собраний в суд присяжных; он доводил неправильность решения народного собрания и заявил, что Демосфен вовсе не заслуживает такой высокой награды.

Демосфен вынужден был защищаться. Суд превратился в поединок двух самых знаменитых ораторов Афин. Враги большого оратора не учли, однако, настроении народа, которое не хотело мириться с потерей независимости.

Суд начался при огромном совпадении народа. Эсхин произнес обвинительную речь, полную несправедливых нападок на Демосфена. В знаменитом защитном языке “Про винок” большой оратор дал обзор всей своей деятельности на благо родины и ярко изобразил предательский образ действий Эсхина. Несмотря на давление со стороны противников, судьи, приняли справедливый приговор. Эсхин штрафовал денежному и должен был выехать в изгнание. Успех языка “Про винок” был не только победой большого оратора, но и торжеством патриотических сил, в Афинах и во всей Греции.

В результате победы на суде влияние Демосфена на государственные дела выросло. Однако теперь, наученный горьким опытом, он действовал осторожно. Он видел силу врагов и отсутствие единства у греков и потому стремился удерживать сограждан от резких необдуманных выступлений против македонян. Так, например, афиняне по его совету не поддержали восстания спартанцев. Это восстание было быстро подавлено македонянами.

Александр между тем был полностью занят азиатскими делами, предоставив полновластно распоряжаться в Греции своему полководцу Антипатру. Однако он прислал в Грецию два распоряжения: во-первых, он повелевал почитать себя богом и, во-вторых, приказывал всем греческим государствам повернуть своих изгнанников. Над первым велением греки смеялись, а последнее вызывало сильное возмущение. Дело в том, что изгнанниками были обычно изменники, ненавистные народу.

В это время состоялось новое событие, которое фатальным чином отразилась на судьбе Демосфена.

Казначей Александра, Гарпал, воспользовавшись длинным отсутствием царя в Вавилоне (царь начал тогда поход к Индии), похитил огромную казну персидских царей. На эти деньги он набрал 6 тысяч наемников и с 30 кораблями неожиданно прибыл в афинскую гавань Пирей. Казначей пытался деньгами привлечь на свою сторону афинских государственных деятелей, обещая им возможность добиться независимости для Греции.

Некоторые ораторы предлагали взять деньги Гарпала и немедленно начать общее восстание в Греции против македонян. Однако Демосфен и другие известные деятели высказались против.

Гарпала не допустили в Афины, и он отправился в Пелопоннес на мыс Тенар. Там он оставил свое войско и большую часть сокровищ, а сам, захватив с собой 750 талантов, вернулся в Афины. Теперь он уже просил только о предоставлении ему убежища.

Между тем Антипатр и иметь Александра Олимпиада затребовали у афинян выдачи похитителя казны. По предложению Демосфена Гарпал был задержан, а привезены им деньги положенные на сохранение в Акрополь, чтобы повернуть их потом Александру. Гарпалу удалось бежать на Крит, где он вскоре был убит.

Когда произвели подсчет захваченных в Гарпала денег, то оказалось, что из привезенной им суммы осталось всего лишь 350 талантов, остальные деньги куда-то пропали. Демосфен предложил производить строгое расследование этого дела, причем ручался своей жизнью, что он невинен в разворовывании денег. Были проведены массовые обыски, но деньги не нашли.

Демосфен и некоторые другие лица были привлечены представителями македонской партии в суд по обвинению в разворовывании денег, подкупе и устройстве побега Гарпала. Под давлением противников суд признал Демосфена виновным и присудил его к уплате 50 талантов. Поскольку он не мог заплатить такую огромную сумму, то его ув’язнили. Друзья, однако, вскоре помогли ему бежать, и он нашел пристанище неподалеку от Афин на острове Эгине, откуда открывался вид на родную землю.

Потрясенный непосильной борьбой с противниками, большой оратор болезненно переживал свое изгнание; здоров’я он был абсолютно расшатан. Демосфен горько жаловался друзьям на несправедливость приговора: он, человек безукоризненно честные большие заслуги, которые имеют, перед государством, засуджений, а что обвинялся вместе с ним какой-то явный негодяй оправданный.

Однако изгнание большого оратора оказалось непродолжительным: неожиданно пришла весть о смерти Александра в Вавилоне (июнь в 323 г. до н.э.).

Смерть Александра послужила сигналом сначала освободительного, движения по всей Греции. Восстание вспыхнуло и среди малоазийских греков. Подъем захватил даже богачей, сторонников македонян. Народные ораторы произносили в Афинах патриотические речи, убеждая сограждан сбросить македонское иго. Из Афин было отправленное посольство в Пелопоннес, чтобы побуждать пелопоннесские государства примкнуть к борьбе за свободу.

Афинское народное собрание постановило повернуть большого оратора из изгнания. За ним был послан на остров Эгину государственный корабль. Когда Демосфен вступил на родную землю, ему устроили в афинской гавани Пирее всенародную торжественную встречу, как национальному герою.

Демосфен немедленно возглавил сопротивление македонянам. Началась война, которая сначала шла успешно для афинян. Афинский полководец Леосфен, который был раньше начальником греческих наемников у персов и отпущенный Александром, во разделу 8000 воинов двинулся в Фессалию против полководца Александра, Антипатра; по пути к афинянам присоединились етолийци и фессалийци. Союзники одержали решительную победу над Антипатром, который с остатками войска закрылся в крепости Ламии (в Фессалии). Во время осады Ламии афинян, однако, постигло тяжелое несчастье: лег Леосфен.

После его смерти война затянулась и приняла неблагоприятный для афинян оборот. Союзное войско состояло из граждан разных греческих государств и наемников. Сначала начались расхождения среди союзников, а затем стали разбегаться наемники, которым неаккуратно платили жалованье.

На помощь осажденному Антипатру пришел с войском полководец Леоннат, Афиняне, храбро выступили навстречу Леоннату и нанесли ему поражение. Однако из Македонии с новыми подкреплениями з’явився полководец Кратер. Преимущество в силах теперь было на стороне македонян. Кроме того, афинский флот дважды испытал поражение, и морское могущество Афин было сломлено.

Македонянам удалось склонить некоторых союзников афинян заключить мир. Афиняне остались почти в одиночестве. Но все же они отважились дать последний бой македонянам.

Битва состоялась при городе Кранноне (август в 322 г. к н. э.). Афиняне испытали поражение, хотя не такое тяжелое, как при Херонее. Пришлось заключить мир, условия которого были очень обременительны: демократия в Афинах была уничтожена; полные политические права были предоставлены только богатым (числом 9000); остальные граждане могли покинуть родину и переселиться во Фракию; македонский гарнизон занял афинскую гавань.

Демосфен и другие патриоты были заочно осужденные до смерти. Демосфену удалось бежать в храм Посейдона на острове Калаврии.

Нашлись и изменники, которые добровольно взялись за розыски беглецов. Среди этих изменников наибольшей низостью отличался кто-то Архий, что был раньше актером, который даже получил прозвище “мисливця за утикачами”.

Узнав, что Демосфен находится на острове Калаврии в храме Посейдона как что “благає о захист”, Архий прибыл туда с фракийскими наемниками и лицемерно предложил Демосфену отправиться с ним к Антипатру, заверяя, что тот ему не, сделает ничего плохого. В ответ Демосфен сказал: “Архий, как меня раньше не трогала твоя актерская игра, так теперь не трогают твои обещания. Подожди немного, я напишу кое-что ридним…” С этими словами Демосфен пошел внутрь храму, взял кусок папируса и камышовое перо, как бы собираясь писать; потом поднес к рту перо и прикусил его, как он обычно делал, когда обдумывал что-либо, готовясь писать. В камышовом пэре был заложен сильно действующий яд, какая Демосфен и проглотил.

Переступив порог храма, он покачнул и упал мертвым. Это состоялось 12 октября 322 года до н.э.

Так погиб Демосфен, не пожелав пережить порабощение родины, за свободу и независимость которой он боролся до последнего вздоха.

Вскоре афиняне построили Демосфену медную статую на городской площади. Демосфен был представлен на ней со скорбным выражением лица и сжатыми в отчаянии руками. Надпись под статуей свидетельствовала:

Если бы мощность, Демосфен, ты имел такую, как ум
Власть бы в Элладе не смог взять македонский Арей.