Даже в те времена, когда еда греков была еще очень скромной и мизерной, в состав ее входило и мясо, позже же, в эпохи обильных пиров, на столах появлялись самые разнообразные мясные блюда, копчености, птица, рыба. К тому же и боги требовали кровавых жертвоприношений, и обычай этот свято придерживался, Разведение скота издавна было одной из главных отраслей грече ской экономики. Скот всегда высоко ценился: еще тогда, когда деньги, даже в самой примитивной форме, не были известны, люди рассчитывались между собой волами и овцами. И земледелие, и коммуникации, и транспорт, были немыслимы без упряжных животных — предпочитал, мулов, ослов, коней. Не было недостатка и и коровах, козах, свиньях, овцах. Их пасли и в долинах, и на склонах гор.

Весь скот подразделялся на три группы животных. что находило выражение и в иерархии пастухов. Первое место занимали те, кто пас коров и быков, — “буколой”. Второе — те, кто пас овец, — “пойменес”. Третье — козопаси, “еполой”. Почти в каждом хозяйстве разводили также свиней и домашней птицы Уже тогда эта отрасль сельскохозяйственного труда была на весьма высоком уровне: люди заботились должным образом и о поддержке пастбищ, и о тщательном выборе кормов, и о зимовках и вообще о том, во избежание сокращения поголив’я. На землях, где скоту угрожала опасность от хищников, возводили ограждения — высокие ограждения; крепкие, удобные хлева спасали животных от зимнего холода и дождей. Для овец и коз строили отдельные кошары, выбирая для них места на крутых склонах, и защищенных от ветра. Особенно старательно поддерживали чистоту на скотном дворе, предупреждая возникновение эпизоотии; больных животных сразу же отделяли и помещали в специально приготовленные защищенные стойла.

Основной тягловой силой были волы. Их выращивали, отбирая 11-тних бычков, которых потом холостили и специально отпивали, давая им кроме обычной травы на пастбищах молотый ячмень с рубленой соломой, вику, очищенные бобы, фиги. Овец пасли в горах, среди сочных трав и кустарников, а для подкормки овец им, как и волам, добавляли в ежедневный рацион соль.

Коз разводили главным образом советы молока. В лесах и рощах, чаще всего дубовых, ходили стада свиней, для выращивания которых также существовали разные способы: да, их 60 дней надлежало держать в тесном ограждении, потом в течение 3 суток не давать им никакой еды, а затем сильно изголодавшихся свиней кормили ячменем, просом, дикими грушами, фигами. Птиц, как всегда и везде, откармливали зерном.

Но греки любили полакомиться и дичью. Охотой, этим древним, одним из первых занятий человека, в Греции увлекались многие: кто советы пропитания, кто советы выгоды, а кто и просто физической закалки и удовлетворения. “Есть много видов охоты на водяных животных, много видов охоты на птиц, а также очень много видов охоты, на сухопутных зверей” (Платон. Законы, VII, 823 b).

Занятие охотой считалось в Греции одним из элементов воспитания молодежи — понятно, с некоторыми обмолвками. Ксенофонт в трактате “О псовой охоте” прямо указывает: “Люди, которые прибегнули к охоте, получают отсюда большую пользу. Она доставляет здоров’я телу, улучшает зрение и слух, меньше старит и больше всего учит военному делу. Во-первых, отправляясь с оружием по тяжелым дорогам, они не будут уставать и вынести военные труды с которыми привыкли брать зверя. Они смогут улечься на жестком месте и быть хорошей стражей, где им прикажут. При наступлении на врага они будут в состоянии и наступать и выполнять накази…” (Ксенофонт. О псовой охоте, XII, 1).

Начинать заниматься охотой, считали греческие мыслители, лучше всего в самой ранней юности. “До занятия охотой нужно приступать уже при переходе из подросткового в более зрелый возраст, — пишет Ксенофонт, — …причому, конечно, учитывается состояние каждого, и если оно достаточно, он занимается охотой, насколько это служит его пользе, а если недостаточно, он по крайней мере не должен остаться ниже своих средств” (Там же, II, 1). Желая заниматься охотой, заявляет он, нужен пам’ятати, что это забава дорога: необходимо обзавестись конем, собаками, оружием. Поэтому в литературе, особенно в комедии, часто встречаются сетования родителей на то, что их разоряют собственные дети, растрачивая деньги на коней и охотничьих псов.

Платон, признавая воспитательное значение охоты, различает, однако, те ее виды, которые заслуживают одобрения, и те, которые он осуждает. Причем даже законодателю идеального полиса нелегко будет во всем этом разобраться и ввести соответствующие распоряжения и наказание. Ему остается только “выразить свое одобрение или осуждение трудам и занятиям молодежи, которые касаются охоты. (…) Заслуживает одобрение тот вид охоты, который совершенствует души ребят; осуждение же заслуживает противоположный вид”. Неодобрительно относится философ к “морской охоте, ужению рыбы, вообще к охоте на водных животных, осуществляется ли эта праздность днем или ночью, с помощью верши” Отбрасывает Платон и охота на птиц, “вовсе не соответствующее свободнорожденному человеку”. Любителям соревнований остается только ловить наземных животных, “однако и здесь недостойная похвалы так называемая ночная охота, во время которой лентяи по очереди спят, а также и та охота, где допускается передох и где побеждает не сила трудолюбивого духа, а тенеты и силки с помощью которых преодолевают силу диких животных. Следовательно, остается лишь один наилучший для всех вид охоты — конная и псовая охота на четвероногих животных; в ней люди применяю! силу своего тела; …вони мчат вскачь, наносят удару, стреляя из лука и собственными руками ловят добычу”.

После этих предыдущих рассуждений философ-законодатель формулирует, наконец, окончательное и категорическое распоряжение: “Пусть никто не препятствует заниматься, где и как угодно, псовой охотой. Ночному же охотнику, который считается ни свои тенеты и ловушки, пусть никто никогда и нигде не позволяет охотиться. Птицелову пусть не мешают охотиться в бесплодных местах и в горах; но первый стричний пусть прогонит его из обрабатываемых священных земель. Рыбаку позволяется ловить рыбу везде, за исключением гаваней, священных рек, озер и прудов, лишь бы он не употреблял смесь соков, которые мутят воду” {Платон. Законы, VII, 823—824).

Как литературные тексты, так и источники иконографические, позволяют представить себе разные способы охоты и разные виды оружия и других приспособлений, которые применяются для лова зверей и птиц. Главным видом оружия были лук и встретили. При охоте на дичь, случалось, пользовались и топором. Рано стали практиковать и такие осуждаемые Платоном сети, силки, ловушки. Сети из льна или конопли развешивали между деревьями и загоняли в них животных с помощью специально выдрессированных псов. Другого рода ловушками были ямы, устроенные таким образом, что, попав туда, животное уже не могло оттуда выбраться; там его и убивали. Этим способом ловили преимущественно оленей и зайцев (Ксенофонт. О псовой охоте, IX, 11). Ксенофонт разбирает детально, какие охотничьи приемы следует применять при лове тех или других зверей. Да, немало места он уделяет описанию заячьих следов — какие они летом, которые зимой, когда они видно выразительно, а когда заметени, и так далее Из того же произведения мы узнаем, какое значение предоставляли древние звероловы дрессировке собак и какими достоинствами должен был владеть настоящий охотничий пес.

Отметим кстати, что собаки, как и кони, считались верными из домашних животных. И те, и другие были необходимы, по мнению Платона, для благородной охоты. Ксенофонт, который в трактате “О псовой охоте” много рассказывает о псах, их достоинствах и недостатках, в другом своему труду — “О верховой езде” — так же детально пишет о конях. Он дает указания будущим всадникам, советует им, каких коней надлежит покупать; каких статей; как проверить, годятся ли кони для верховой езды; как ухаживать за ними, чтобы не понести убытки.

“Коли конь облюбован, купленный и приведенный домой, то стойло ее следует расположить в таком месте, где ее чаще всего может видеть хозяин, и его должно быть так устроено, чтобы конский корм нельзя было украсть из яслей — так же точно, как еду хозяина из его амбара. Кто не заботится об этом, не заботится о себе самом, потому что в опасности хозяин вверяет свое тело коня.

Крепкая конюшня полезна не только для того, чтобы не воровался корм, но и потому, что иногда конь сам выбрасывает еду из яслей и нужно видеть, когда это происходит. Отметив это, можно догадаться, случился ли у коня прилил крови и нужное лечение, или она устала и нуждается в отдыхе, или у нее запал, или другая болезнь. А с конем бывают, как с человеком: всякую болезнь намного более легко лечить сначала, чем когда она сделается застарилою…

Заботясь о еде и о телесных упражнениях для коня, чтобы тело у нее было здорово, необходимо заботиться также о ее ногах. Стойло сырое, как и стойло с гладким полом вредят даже хорошим от природы копытам. В первом случае нужно делать стоили наклонным, во втором — посыпать пол камнями величиной из копыто.

Такое стойло укрепляет копыта стоящего там коня. Кроме того, конюх должен выводить коня из стойла, когда хочет почистить скребком, а после обеденного корма нужен видв’язувати коня от яслей и прив’язувати в другом месте, чтобы она более охотно шла к принятию корма вечернего. …Кінь должен стоять на камнях и известную часть дня ходить по им, как по кам’янистій дороге. Но и вовремя чистка и когда отгоняет мух, конь должен действовать копитами… Но заботясь, чтобы копыта были крепкими, следует заботиться и о губах, чтобы были м’якими. Впрочем, средства что розм’якшують плоть человека и рот коня, однакови”. (Ксенофонт. О верховой езде, IV, 1—5).

Важной подмогой в хозяйстве греков был рыбный лов. Она давала дешевую еду беднякам, особенно тем, кто жил у воды. Но не меньше была потребность в рыбе и в городах, у состоятельной части общества. Богатые горожане искали редкие, ценные породы рыб, которые доставляются в город рыбаками за большую плату.

Очень ценные в этом отношении археологические находки, среди которых встречаются крючки для удочек, грузила, что принуждали сети погружаться в воду, вместимость для хранения просоленной рыбы. Видов рыб было множественное число, и такие же разнообразные и витиеватые были способы переработки и приготовления рыбных блюд.

Рыболовецкие снасти включали удочки, сети, верши и гарпуны. Как приманка, которая насаждается на крючок, использовали мелких рыбок, кусочки м’яса, иногда также разбрасывали в воде, в месте, где ловили рыбу, кусочки сыра, хлеба или какие-либо травки с сильным запахом, которые привлекали обитателей подводного мира. Не чужой было древним и применение искусственной наживки, которая имитировала мух или черв’яків, а согласно Эліану, эффективной приманкой оказывались в других случаях даже щепотки красной шерсти (Эліан. О животных, XII, 43; XV, 1). Сети окунулся в воду с помощью грузил, наполнялись рыбой, и их вытягивали тросами. Верши были клеткой из ивовых лозин со входным отверстием, через которое рыбы проникали внутрь, но изнутри верши были устроены таким образом, что выбраться оттуда пленницы уже не могли. Наконец, гарпун изготовляли из длинной ветки, чаще всего оливкового дерева и насаждали на нее острый наконечник или трезубец: так ловили крупных рыб и восьминогов — преимущественно из лодок, по ночам при свете факелов. Так же ночью, с факелами ловили и всякого рода ракообразных, которых так охотно видели потом на пиршественних столах.

Рыбу, предназначенную для отдаленных областей или на вывоз в другие страны, чистили и солили в специальных кам’яних чанах, об’єм около 20 м3. Их вкапывали в землю и обмазывали изнутри раствором цемента.